Сибирские огни, №12, 2020

81 РОМАН ГОРЕПЁКИН КАЛМЫК — Да что ты, Марья Афанасьевна! — Знаю, знаю, матушка! Знаю тебя! Не с обиды говорю. Ты и ку- тёнка, и татарчонка, и хворого, и убогого — всех бы к себе взяла, всех бы выхолила, уж такая уродилась ты у нас сердобольная! Да тебя-то саму кто пожалеет? Своих-то душ — мало ль? Рук-то сколько тебе надо на них на всех? Наготовь-подай-убери, обстирай-пошей-почини, за скотиной по- ходи, за птицей пригляди, в саду, в огороде отработай — и все ты одна! А тут еще нахлебник Дорофей у тебя гостюет! — Да у меня Нака... — Да и у Наки тоже руки две, ноги две, сама — одна. Было б у тебя их хучь трое, ентих Нак... Вот что я тебе скажу, а ты послухай да не обижайся на меня, старуху: ежели только неслух ентот напроказит, а пуще того — тебе станет невмочь с ним, так ты сейчас же мне покричи с вер- хотуры — я его враз заберу, негодного! А вечор Федор-то мой Сидорыч будет Дорофея забирать у тебя завсегда, хочешь ты, не хочешь, матушка. А то мне перед тобой ужо стыдно. — Да ведь крестник же Луке... — Что крестник — то верно, вы и так его подарками дарите, спаси Христос! А честь надо и крестнику знать. Ить что вчера Дорофей-то сказал! Сведи меня к мамушке Дусе, говорит! Так и сказал! Я не в попрек тебе, а навроде в похвалу — как родная мать ты его привечаешь. Мне и лестно, и перед людьми совестно. Знаешь, казаки-то скажут, родного внука бабка Марья спровадила к суседям! Так что вот тебе сказ мой: для приличиев уж ты приучи его, Дорошку-то, как вечеряет — так домой. Уж прошу тебя, а ты не погневайся, матушка! Остуды меж соседями не случилось, Евдокея как ни прикипела к Дорошке, а понимала: права бабка Марья, так быть и должно. 8. На верхотуре у старухи Хлебниковой уже вовсю припекало утреннее солнышко, а на шабановском наделе еще лежала тень от кручи. Там хозяйничал теперь Дорофей Шабанов, казак лет сорока. Из-за могучего сложения про него говорили: поперек себя шире. Шестнадцати годов он пошел в ватагу караванщиков — охранять купеческие обозы на пути от Астрахани до Крыма. За пять лет изъездил весь Кавказ, служа у купцов всех племен и народов. Поговаривали, что и разбойничал, бывало: одни караваны вел, другие — грабил в компании с такими же буйны- ми головушками. За дедом, мол, вослед: тот тоже в молодости походил «хищником». А потом женился Дорофей, взял в жены черкешенку. Не войной, не полоном взял — миром. Заплатил богатый калым и привез в родную станицу. Верхом прибыла она, на гнедой тонконогой кобыле в нарядной белой сбруе. Дорофей вел кобылу и своего длинного, крупного коня под уздцы. Хрупкая, как хворостиночка, низенького роста, с огромными гла- зами, тонкими детскими руками и кожей, чуть не светящейся впотьмах, молодка стала жить с Дорофеем в ладу и радости. Он свою «черкесскую