Сибирские огни, №12, 2020

78 РОМАН ГОРЕПЁКИН КАЛМЫК жуткого града — старики и те не смогли его предсказать. Как бы Евдо- кея, молодая еще казачка, сумела это предвидеть?! Но сердце Евдокеи жгли терновые иглы вины, не разумом в него вонзенные. Жалилась она лишь мужу Луке ночной порой. Лука сначала успо- каивал, укладывал ее голову на свое тугое коричневое плечо, на нем со вздохом Евдокея и засыпала. На другой раз Лука привел всем понятные и самой Евдокее известные доводы ее невиновности. На третий — муж уже прикрикнул на жену, осерчав за «бабье нытье». Евдокея перестала вслух вспоминать о своем внутреннем смятении. Неделя прошла с того дня, как бабка Марья в беспамятстве повали- лась на глиняный пол летней кухоньки-мазанки и больше не открывала глаз. Раза три спускалась к соседям Евдокея, молча всматривалась в за- острившееся, будто в гробу, лицо старухи. Только обильный пот на лбу да чуть заметное дыхание говорили, что та покуда жива. Но не так волновала Евдокею болезнь бабки Марьи, как одиноко игравший с каким-то своим добром годовалый Дорофей. Он сидел то на лавке, то на сундуке, а то и просто на полу — не резвился, не бегал, как обычно, бесшабашным щенком. Даже разговаривал почти шепотом, своими еще младенческими «угуками» и «улюками». Горло у Евдокеи перехватывало тугой удавкой при виде совсем осиротевшего белоголового мальчонки. Лука с казаками уехал куда-то по есаульскому наряду. Старики-ро- дители Хлебниковы прихварывали — застудились оба. Евдокея с Накой сами управлялись с хозяйством и детьми. Нака была большим подспо- рьем Евдокее, особенно по части дочери Фроськи. Иной раз, глядя, как а лошная 8 Фроська послушно и ласково ведет себя с безмолвной, вечно улыбающейся Накой, Евдокея сожалела про себя: «Со мной бы, с мате- рью, так!» Свечерело. Прибрали вернувшуюся скотину. Сразу стихла станица. Братья Хлебниковы еще пропадали где-то на улице, Нака была на низу, в саманном нижнем этаже. Евдокея уложила Фроську и вышла в перед- нюю 9 . На порожках — медленные, тяжелые шаги, тихая возня в сенях и скрип дверных пяток. Вошел дед Федор, прижимая что-то к груди. Почему-то шепотом, не здороваясь, просипел: — Вот, Евдокея... И, внезапно возвысив голос, со стонами начал выкрикивать: —Возьми ты, Христа ради! Лука-то твой — кум наш, значить! Кре- стил же, значить, его! Не могу я с ним, значить, с Дорофеем! Старуха-то моя... А я... И протянул Евдокее трясущимися руками сонного, завернутого в полу черкески внука. 8 Алошная — буйная, вспыльчивая. 9 Передняя — в доме гребенских, терских и донских казаков первая комната после холодных сеней, из нее ведут проходы в другие комнаты.