Сибирские огни, №12, 2020

68 РОМАН ГОРЕПЁКИН КАЛМЫК Дед Федор спохватывался, думая: «Снести ей кваску холодненького, умо- рилась девка, поди!» Жалели невестку старики. За такую короткую жизнь с молодым мужем. За сына-сироту. За одинокую судьбу — на веки вечные. Ничем ее не попрекали. Работу никогда не указывали. Сама Матрена за все бралась, истово и сноровисто, как положено молодой хозяйке. Никуда почти не выходила одна, только со стариками. Про «вычитку» — это уж сама бабка и выдумывала, Матрена слова неласкового свекрам никогда не сказала. Возясь вдвоем с невесткой у печи, бабка Марья как-то раз уж сама с ней разговор завела: — Ты б пошла, Матренушка, с каз а чками, что ли, веч о р? У Ка- лишниковых Петро пришел на побыв, там весь наш край станишный со- берется, м о лодежи будет — и-и-и! Сходи, Матренушка! А Дорошку я и накормлю, и уложу, и песенку спою, и сказочку скажу, ты не сумлевайся. Сходи, а? Матрена отвернулась. Бабка Марья увидела, как затряслись полные плечи невестки в беззвучном плаче. Матрена схватила на руки Дорофея, игравшего на полу, и убежала с ним в свою дальнюю горницу. Через какое-то время взъерошенный мальчонка прискакал опять и продолжил свою нехитрую игру. А Матрена так и не вышла вечерять. Дед Федор, вернувшись от лошадей, начал было назойливые расспросы. На что бабка Марья отрезала: — Приболелось ей по-женски, не лезь к ней, отец! В тот год рано отшумели майские грозы. С ливнями, с мелким гра- дом, с пожарами от страшных фиолетовых молний. Их разлапистые бичи днем и ночью хлестали станицу, степь и горы. Но отгремело и утихло, и расцвел Кавказ волшебным цветным ковром, и наполнился медоносным духом, и полетела трудолюбивая пчела по медовым балкам за богатым взятком. Станичные пасеки стоят в отдалении, за садами, разбитыми на другом берегу Подкумка. По зеленым балочкам, по окраинам садов и виноград- ников, вдоль излучин говорливого Подкумка сотни и даже тысячи пче- линых семей трудятся на казаков. И сами их владельцы несут при пчелах непростую пчеловодную службу. Брать мед пчеловоды выезжают всеми семьями, оставляя на много дней хозяйство под присмотр вовсе древних старух. Путь не очень и долог. С того берега, поверх садов, вся станица как на ладони. Однако — все же дорога, сборы... Грузят на широкие арбы и брички всякий пчеловодный инвентарь, впрягают отдохнувших к тому времени быков и с песнями, с веселой кутерьмой — казаки верх и да пеши, каз а чки и дети в арбах — целым караваном тянутся из станицы. Собрались выезжать на медосбор и дед Федор Шабанов с Матре- ной. Дед был первейшим пчеловодом станицы. Говорили: дедШабан, мол, знает молитву на пчелином языке. Он и лечил пчел, и указывал станични- кам дни пасечных работ, и рои отводил, и маток выращивал, и много еще хитрой пчеловодной науки ведал. Он же чуть не первым в Предгорье на- чал строить разборные деревянные ульи. Говорил — у хохлов подсмотрел,