Сибирские огни, №12, 2020

51 ВЛАДИМИР ЧОЛОКЯН ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОВОД —Херня какая-то. Надо продумать юридическую формулировку, — ответил тот. — Да хватит тебе. Главное, паспортные данные будут и подпись — кто это увидит. — Нет уж, давай нормально подумаем, чтобы нам потом не предъ- являли. Лопоухий плеснул в электрический чайник воды и поставил на жел- тую от грязи подставку греться. Заварив себе и товарищу по чашке, он вдруг предложил и Ивану, но тот отказался — в горле стоял ком, и вряд ли чай смог бы его растопить. Прошло не менее получаса, прежде чем удалось относительно грамотно заполнить два экземпляра заявления и поставить на них печать, чтобы выглядело солидно. Иван оказался на улице так же внезапно, как и в отделении. Виктора искать не пришлось — он сидел у перрона прямо напро- тив, на изогнутой волной старой лавке в мелкую рейку — между такими рейками обычно любят засовывать сигаретные бычки. Подобные лавки повсеместно ставили раньше в любых публичных местах, от скверов до аллей и вокзалов. Он молча глядел на железную дорогу и даже не сразу заметил Ивана, спросившего: — Как прошло? — Это у тебя как прошло? — Да не особо... — Прямо взяли и выпустили? Иван подложил рюкзак под спинку, потому что форма лавки была неудобная и поясница оставалась без опоры. — Написал заявление какое-то... Давно сидишь? — Час, может, поменьше. — Тебя нашли по базе? — спросил Иван. — В смысле? — Мне казалось, ты поэтому опасаешься ментов... Виктор немного оживился, усаживаясь поудобнее. На второй путь прибыл электропоезд, о чем неразборчиво объявил громкоговоритель, приделанный к фонарному столбу. — Почему? Думаешь, я зэк? — Нет. Ну, алименты там... — Да ты чё, — Виктор отрывисто хмыкнул, — дело не в этом. Их я как раз стараюсь платить. Суммы смешные, но все же... — В чем тогда проблема? — упорствовал Иван. — Меня лишили прав родительских. Мол, не работаю нигде, веду асоциальный образ жизни, чуть ли не бомжую. Это жена, сука, устроила. Как-то мы с ней поругались, потому что она чушь нести начала какую-то, не суть. Ну потом ведь человек остывает обычно, успокоится — и все, проехали. А она пошла дальше и в суд... — Хреново, — поддакнул Иван, не зная, как еще можно проявить сочувствие к товарищу. —Мне туда и предоставить нечего. Работаю то тут, то там, какой-то своей цели не нашел. Не было такого, знаешь: хочу быть продавцом-кас-