Сибирские огни, №12, 2020

177 премирован), теперь же их количество выросло в разы. И что же мы видим в лучших, про- шедших жесткий отбор «топовых» вер- либрах с пылу с жару, предъявленных нам премией «Поэзия»-2020? 7 А видим мы следующее (цитирую в строчку, ибо рас- положение в столбик в данном случае — чистая формальность): — заунывные истории с декоратив- ным саспенсом из серии «он пугает, а мне не страшно», проходные «ужастики», вертеп грошового мистицизма : « ешьте на память о себе тело мое пейте из меня дорогие баба дед » (А. Авербух), « но нет мертвецов они все среди нас поселились и приобрели наши черты и желанья они стали нами вернулись как наши люди » (О. Васякина); « я вижу зайца с мамой на руках лисицу вижу с папой на плече мы все кричим и выды- хаем дым и дышим тем что от других осталось » (Д. Серенко); — претенциозная интеллектуальщи- на, легковесное заигрывание с религи- озно-философскими и мифологическими мотивами, вырождающееся в проходные афоризмы: « Жизнь — это бросок ко- стей с пятого этажа, но счастье тому, кто ее попробует » (А. Азаренков); « Честная последовательность его мышления соизмерима с невероятной бездной пылания Того, к Кому он неиз- менно вежливо обращается на “ Вы” » (С. Круглов); « Гуннлауг задумался, — или не он, — что важнее — равенство или справедливость, — ну и уже не смог написать ничего » (А. Мисуров); — тягучий, бледный нарратив пу- стопорожнего заборматывания, ничего общего не имеющий с профетическим «бормотанием» Хлебникова или По- плавского, анемичные псевдоисповеди с липкой сентиментальщинкой и фальши- вым лиризмом : « этот день через год когда исчезает голос утром пойдем туда где тебе нравился завтрак непре- менно с жареной картошкой » (Н. Аза- рова); « не знаю за десять лет больше нашла или потеряла детских иллюзий веры в чудесное если очень захочешь со- седи смотрят весь день передачу “ Орел и решка ” во время рекламы не убавля- ют звук » (О. Брагина); « металличе- ские язычки кусают меня за пальцы, под онемевшей ладонью — кокосовая скорлупа, и больше ничего у меня нет » (А. Романова); — нудная социология, перемножен- ная на себя саму вплоть до дурной беско- нечности: « Мы не можем остановить- ся, перестать работать. Наш мозг никогда не спит и надежно спрятан. А ваше бездействие всеми будет заме- чено. Скажите им… Господи, да что ж попросить-то… » (Е. Вежлян); — околосюрреалистические поделки, отдающие невыносимой вторичностью: « дверь в стене распахнулась и оттуда начал выползать буйно расцветаю- щий сад точно в этом доме горело от- дельное солнце » (Г. Геннис); « в самом центре стеклянного мавзолея король оплавился и превратился в огненный полип так единились АЛЧНОСТЬ и ПРЕСУЩЕСТВЛЕНИЕ стеклян- ный мавзолей горит до сих пор в серд- цевине леса » (Е. Глазова); « и снегом какие-то птицы набитые под луною плывут дружелюбной с безжалостной шерстью внутри » (Д. Замятин), « все скоро закончится. лето закончится. время висит на кончике хвоста спя- щего зверя. мы пойдем в лес и вернемся пустыми. нам ничего не надо от леса » (Г. Рымбу); — душная, герметичная, замкнутая сама на себе беспомощная интертексту- альность: « если я себя кем и чувствовал то чеховским интеллигентом ходит такой повторяет “ мы идем неудер- жимо к яркой звезде ” а потом “ мисюсь где ты ” и ничего не может сделать » (Л. Ли Герке); 7 http://poetryprize.ru/wp-content/uploads/2020/09/2020_stihotvorenie_goda.pdf