Сибирские огни, №12, 2020

104 РОМАН ГОРЕПЁКИН КАЛМЫК настояла золотые соцветия зверобоя и отварила дубовой коры, потом вы- нула из сундука отрезы чистой материи, и все это — не переставая то оглядывать, то нянчить беспокойного найденыша. По возвращении Наки с горшком молока утрешней дойки вдвоем взялись купать ребенка. Раз- дели — обнажилось крепкое тело, явственно стали видны воспаленные гнойнички. — Оспа, — спокойно сказала Нака. — Оспа! — тревожно подтвердила Евдокея. Будто читая ее сомнения и самые страшные опасения, Нака успо- коила: — Ветряная. Хотя своих детей она не носила, зато за детьми Евдокеи походи- ла вдоволь. Особенно за Фроськой-разбойницей, которая звала немую Няка, будучи уже и взрослой. После купания, после полоскания в крепком, коричневом дубовом отваре, после примочек со сладко пахнущей настойкой зверобоя на бо- лячки, после еды-питья — положили ребенка опять в корзину, поставили в дальней горнице — на сокровенной женской половине. Евдокея, ничего не скрывая от Наки, рассказала, где и как обнаружила брошенного. —Вот, Нака... Дал Бог мне на старости лет... Вместо родных сыноч- ков... Спаси, Христос, и сохрани! — Да. И мне. — И тебе! И тебе, горькая моя! Помолчали. Евдокея спохватилась: — Вот что, пойду-ка я поищу кой-чего, а ты... — А я с ним. — Да! Вспомнила Евдокея: в дальнем углу избушки-мазанки под потолоч- ной балкой висела когда-то старая детская люлька — колыбель всех ее детей. Там она и нашла ее, пыльную, в паутине, с прорехами в плетении, но все еще крепкую — только вычистить и подновить. К вечеру поправ- ленная люлька уже висела на своем старом месте, нарядно прибранная и занавешенная. 18. Так и потекли дни. У Евдокеи Хлебниковой ужасно разболелись ноги — сказались ду- шевные потрясения, и она две недели не выходила из дому, при этом с радостью проводя дни и ночи напролет в материнских хлопотах. А че- рез две недели, в течение которых Евдокея и Нака под самыми разными предлогами старались даже не показываться соседям, оспа у найденыша прошла — и впрямь оказалась безобидной детской болезнью. Больше всего в это время Евдокея опасалась встретиться с общи- тельной и словоохотливой бабкой Марьей Шабанихой. Но не было бы