Сибирские огни, 2019, № 6

6 ИГОРЬ КОРНИЕНКО ЧЕРНОЕ И КРАСНОЕ — Что скрываете?! Раз приснилось: сороки заговорили. Прострекотали, что помогут найти дочь. Для этого нужно лишь принести им самое ценное, самое до- рогое. — Отдам все, что есть, — говорит отец. — Вам нравится золото? Будет золото. Принесу. У жены этого барахла... — Самое ценное! — кричала сорока. — Самое дорогое! — вопила вторая. — Бесценное! Дороже золота! Дороже собственной жизни! — пере- бивая друг друга. — Дороже жизни?.. — У отца был один ответ: — Дочка. — Неси дочь, неси дочь, неси дочь! Сотней голосов разверзлось небо, сороки взорвались на клочья и пе- рья, и тысячи тысяч сорок своей чернотой скрыли небо и солнце. — Неси дочь!.. Сон повторялся. Он боялся этого сна. Боялся сорок. В детской Людмила сделала молельню. Сняла фотографии дочери. Павел не спорил, молча забрал снимки в радужных винтажных рамках со стразами, бабочками, приютив их в спальне, своем наблюдательном пункте. Вместо фотографий жена повесила иконы. Если бы Павел подсчи- тал, он удивился бы их количеству. Икон разве что на полу не было. — На поиски пропавшего ребенка вышли взрослые, подростки и даже дети поселка Кирпичный, — сообщала диктор местного телевидения в программе новостей. — Поисковые работы велись до позднего вечера вплоть до наступления темноты. С утра водолазы проверили дно карьера. Пока, к сожалению, никаких следов девочки не обнаружено... Сосед Крапивиных, известный в поселке под прозвищем Бухарин из-за болезненного пристрастия к выпивке, тоже отправился на поиски, прихватив с собой пару флаконов с настойкой боярышника. — Без дизеля никак, — делился он со всеми, кто соглашался слу- шать. — Я всю жизнь на этом топливе — и никаких болячек, живее всех живых. Когда на дне второго «фанфурика» осталось на полпальца, Бухарин решил отдохнуть под забором Аляски. — Прилег, значит, обмозговать дальнейший ход событий, — рас- сказывал он тем же вечером собутыльникам на скамейке возле печально известного теперь дома. Иногда он любил ввернуть заковыристое выражение, называя это замашками бывшего работника культуры. Бухарин два месяца прорабо- тал в поселковом клубе «Дружба» сторожем. — Прилег в тенечке, но так, чтоб дорогу видно было, мало ли. И вдруг, откуда ни возьмись, женщина. Не простая, а вся в сияние оку- танная, и одежды и нимб над головой светятся, как солнце, а сама босая