Сибирские огни, 2019, № 6

84 НАТАЛЬЯ МОЛОВЦЕА НА ОТШИБЕ Когда ее речи стали совсем уж дерзкими и путаными, он, сам того от себя не ожидая, стукнул кулаком по столу: — А ну, марш на диван! Под свою картину... Милана (да какая там «милая» — глаза бы не глядели!) упала на диван кулем и всю-то ноченьку ворочалась, бормотала что-то, вздыхала со стоном, будто кто ее душил, — ну да с ней все понятно, а он-то чего в потолок глядит? Глядит и костерит сам себя: красоты захотел, дурак? Ну ешь теперь полной ложкой. Да запивай еще. Пример перед глазами... Ругал Василия: ладно он, Михалыч, с краю села живет, а тот-то в самой середке — неужто за ней ничего не замечали? Чего ж не сказал, не упредил? Нет — «женился бы в сам-деле...» «А сам что — маленький?» — обрушивался опять на себя. Свою жену сызмальства знал, потому без ошибки и вышло. А тут... загорелось ему... одному, вишь, скучно... зато теперь больно весело стало... Потом в его измученную горькими мыслями головушку пришла та- кая: да что — она одна, что ли, вот так-то? Как все перевернулось в стра- не, как пошла эта дурная перестройка, как пооставались люди без рабо- ты — многие стали находить утешение в бутылке. Где-то ведь ее отец работал до этого. И мать. Что не спросил?.. Да что спрашивать — у них в селе, что ли, не так? Василий правиль- но сказал: люди бесхозные остались, государству ненужные. А приезжа- ющая управляющая — она сама человек подневольный. Что велят, то и делает. Велят работников из района везти — она и везет. А что местных оставили без работы... Без работы человек дичает. Даже личным хозяйством — и то не хочет заниматься. Она, Миланка-то, верно сказала: только называемся крестьянами. Это же надо: молока в деревне теперь не найти! А если и купишь — то только у тех же армян. Они-то сразу поняли, что на чужой земле их никто кормить не будет; понастроили хлевов да сараев, завели скотину. Раньше, при колхозах, как весна — один колхозный трактор па- шет все личные усады сразу: они так и шли за домами, один за другим, образуя одно поле. Любо-дорого было потом смотреть, как хозяева торят межи, восстанавливая границы своего усада, как дружно, всем семей- ством, сажают картошку — основную крестьянскую еду. А теперь... Те- перь на тех усадах, на той земельке, что кормила их, стоят армянские ско- тьи постройки, а где их нет — земля зарастает ивняком и чертополохом. Милана с утра глядела искоса, обидчиво, но когда он позвал ее пить чай, сникла вдруг, опять стала тихой: — Вот, теперь ты знаешь, какая я. Не дождавшись в ответ ни звука, сказала еще: — Пойду, наверно, опять в свой домок. И опять он промолчал.