Сибирские огни, 2019, № 6

70 МИХАИЛ РАНТОВИЧ АФЕЙ ских зигзагах и трансцендентальных трапециях. Здесь же ползал двух- летний человеческий детеныш, которого Ксения мне незамедлительно вручила. Его брат в детском саду, пояснила она, придет с отцом. И они возникли. Муж Ксении, с таким неподходящим именем — Валентин, носил очки-хамелеоны, а подбородок его как будто густо обле- пило маковое зерно. Старшему ребенку было пять или шесть лет, и, пере- одевшись, он бросился к игрушкам, которые в испуге стали расползаться от него по комнате. Ксения представила меня мужу, мужа мне, меня сыну, сына мужу — и ушла в кухню. Я не знал, о чем говорить с мужчинами Ксении, и сел с книгой на пуф. Была одна из тех минут, когда я чувствую себя особенно одиноко и независимо и удивляюсь, чт о делаю среди чуждых мне людей. Мы сели ужинать. Валентин, в одних штанах цвета хаки, сидя на табурете, выгибал смуглую спину, разделенную надвое утонувшим по- звоночником. Старший сын в кулаке держал вилку, и сосиска елозила по фаянсу, избегая бледного мазка майонеза. Младший жевал то, что скарм- ливала ему Ксения, сплевывал на воротничок и смеялся. На плазменной панели половинчатая дикторша равнодушно рассказывала об обязатель- ном насилии. Я говорил с Ксенией о погоде и соглашался, что сейчас опас- но ходить по тротуарам: с крыш в обморочном состоянии падают сосульки. Когда я пошел в туалет, меня догнал Валентин, сообщил, что кнопка бачка западает, и объяснил, как от сливного механизма добиться желае- мого эффекта. На следующий день Ксения занялась моим обращением. Я полуле- жал с книгой в голубой комнате и блаженно жмурился от пыльного све- та, бившего сквозь стекла. В животе урчало. Ксения вошла в комнату с большой деревянной ложкой, облепленной бурой пеной. Она тоже любит стихи, сказала она. Неужели, спросил я. Ну, других авторов. Она повер- тела в руках книжку Блока, которую я ей передал. Это сложно, никогда ей не нравилось. Да, другие авторы. Мне представились популярный слепец и выцветающая цветаевщина. Кстати, сказала она, мне нужно меньше читать. Не уверен, уверенно сказал я. Да, нужно. Это все прекрасно, но я забиваю себе голову, слишком все усложняю, а ведь есть простое, Божественное — тут она ойкнула, махнула рукой и убежала в кухню, где что-то зашипело. Управившись там, Ксения вернулась. Она хочет дать мне кое-что по- читать. Ах да, махаджа-йога, подумал я, сел и принял из ее рук тощую книгу формата A3. С обложки глянуло знакомое рябое лицо, я перелистал и почувствовал скуку. Ксения добивалась, что я об этом думаю. Да ничего я не думаю, что я могу сказать? Я с этим не сталкивался. Она пустилась в долгие, путаные объяснения, не обращая внимания на рулады, которые выводила моя желудочная мускулатура. Впрочем, все оказалось просто: есть техники и молитвы, делающие человека счастливым и особенным, прочищающие мозги и чакры. Я сделал пару иронических замечаний о той довольно плоской кар- тине мира, которой Ксения силилась придать объем. Она нахмурилась. Иногда непонятно, серьезно я говорю или шучу. Я хотел было разъяс-