Сибирские огни, 2019, № 6

62 ГАЛИНА ШЛЯХОВА ВОВКА-ПИСАРЬ — Я чуть поодаль от того места, где нынче пилили, еще пару сушин заприметила. На днях свалю, а уж там свозим! — радостно сказала бабка. Вовка деловито закивал. И тут в дверь постучали. — Заходь! — крикнула бабка, и в дом влетела Лизавета. Прямо с порога она напустилась на Вовку: — Ишь, сидит он, развалился! Наглую рожу свою выставил! Вовка и бабка Любава оторопели. А Лизавета продолжила: — Вот, поважаешь любимчику своему, а он за твоей спиной всякие козни строит! Вовка побагровел, сердце его задрожало, и он часто заморгал: ему было невдомек, что толкнуло тетку Лизавету наброситься сейчас на него с грозными обвинениями. Любава Ефимовна тоже не понимала происходящего. — Цыть! — отрезала она, и Лизавета смолкла. — Чего ревешь у меня в дому? А?! Ты мне это брось! Если пришла по делу, то по-человечьи говори, а не базлай белугой! Лизавета прошла по кухне, села на лавку супротив хозяйки, рас- пахнула пальто и из кармана халата вынула свернутые бумажки. В голо- ве у Вовки лязгнули медные тарелки — так всегда случалось в моменты озарения. Он вспомнил, как месяц назад писал свое гневное послание! Буквально вчера бабке пришло-таки письмо от потерянной дочери, и Во- вкиной радости не было предела. Он был уверен, что именно его записка устыдила тетку, и пусть коротко и сухо, но она все же написала матери о своей жизни на новом месте. — Вот! — начала тетка, развернув листочки. — Вчера пришло пись- мо от Верки, но я-то на почту не ходила, сегодня Ирка забегала по делу и занесла... — Лизавета испепеляюще поглядела на Вовку: — Че глаза вы- катил? Скажи еще, что не знаешь, о чем речь! — И затем, повернувшись к бабке, принялась читать: — «Здравствуйте, дорогие Андрей, Лизаве- та! Целую и обнимаю ребятишек...» Ну, тут не важно, пропустим, это о другом... О! Вот! «Пишу тебе, Андрей, еще и по делу неприятному, наде- юсь, что примешь меры, поговоришь с Сергеем и Натальей. Что там себе Вовка их позволяет?! Он у них самый младший, избаловали его до того, что никакого уважения к старшим не имеет, чуть больше десяти лет ему, а уж туда же — судить и грозить взялся...» Тут дальше тоже пропущу... Вот еще: «Отправляю его записку, которую получила и чуть не слегла от расстройства». А вот и это письмецо для тетушки Веры! — И Лизавета взмахнула Вовкиной запиской. Вовка онемел, тело налилось свинцом, он глядел на тетку Лизавету не мигая. Бабка Любава нахмурилась, скрестила сухие руки на груди и густым утробным голосом скомандовала: — Ну! Лизавета довольно ухмыльнулась и прочла Вовкино письмо. Когда она закончила, в избе воцарилась гробовая тишина. Первым вскочил Во- вка, он рывком сдернул фуфайку, свалив с шеста груду одежды, сунул ноги