Сибирские огни, 2019, № 6

53 ГАЛИНА ШЛЯХОВА ВОВКА-ПИСАРЬ Когда мама ругала Вовку за его за упрямство и бесконечные споры с бабкой и грозила ему неизбежной расправой в будущем, Вовка стоял понурившись, едва сдерживая покаянные слезы. Наказание за проступок всегда рождает чувство очищения; искупление необходимо — ведь вина, затаенная внутри, разъедает душу; но голос совести должен прозвучать извне, чтобы его не заглушили самооправдания. Уже на следующий день между Любавой Ефимовной и Вовкой ца- рило полнейшее «романство», они как ни в чем не бывало заседали за обеденным столом и вели задушевные беседы, о произошедшем вчера уже никто не помнил. А чего помнить? Как всегда говорила бабка Любава: «В жизни всяко быват! Чего век былье ворошить?» * * * С третьего класса, помимо прочих шефских забот над бабкой, было у Вовки дело особой важности: раз в две недели по субботам служил он у Любавы Ефимовны писарем. Грамоты бабка Любава не знала, в ее детство в далекой северной де- ревне школы не было, а когда появилась, Любаве уже впору было думать о женихах. Особого проку в умении читать и писать она не видела, счет был делом привычным, а в бланках каких и крестик поставить можно! Хоть и ходила по разнарядке колхозной в организованный при деревен- ском классе ликбез, но толку из этого не вышло. Бился с ней молодой го- родской учитель, но не далась Любаве Ефимовне грамота. Помучившись с бестолковой ученицей, махнул он рукой и, сославшись на упущенное время и окостенелость Любавиного мышления, отпустил ее с миром, чему сама Любава безмерно возрадовалась. Спустя годы она не раз жалела о своей нерадивости, поругивала учителя за халатность, но попыток об- учиться чтению больше никогда не предпринимала. В разные годы в писарях у нее ходили ее собственные дети, потом невестки, а уж после внуки. Из последних штатных писарей были Светка и Вовка, но Светка быстро вышла из бабкиного доверия, так как Любава Ефимовна сразу заметила, что строчку внучка ведет криво, что-то ис- правляет, а из ответов на письма узнала, что и ошибок допускает много. — Нет! Так дело не пойдет! Ишо не хватало, чтоб мои письма в ошибках были и сикось-накось писаны! — сказала бабка Любава и на- значила писарем Вовку. Вовка, в отличие от сестры, обладал природной грамотностью, буквы он выводил старательно, под ладонь подкладывал промокашку. — От какая красота! — воскликнула бабка, когда глянула на первое записанное Вовкой письмо. — Любо-дорого смотреть! Это на первый взгляд писать письма от лица бабки Любавы показа- лось Вовке легким занятием. — Чего там, главное, чтоб красиво и без ошибок было! — хвастливо сказал он Светке, сделав особое ударение на словах «без ошибок».