Сибирские огни, 2019, № 6

18 ИГОРЬ КОРНИЕНКО ЧЕРНОЕ И КРАСНОЕ — Мое глазастое, цветастое небо. И подсолнухи, что росли вдоль забора, звездными маяками посы- лали сигналы небесным собратьям; Ваня падал на спину в пряную негу зарослей и взлетал, и летел по Млечному Пути над родным домом, по- селком, над школой и кладбищем... Узлы развязались сами, едва дядя Ваня прикоснулся к пакету с зем- лей. Подушечками пальцев коснулся родины — и вот он, Млечный Путь, а под ним пики кипарисов и знакомые крыши домов, и такое саднящее чувство близости с крестами и памятниками, с могилками дорогих близких. — Это мой дом, — шепчет дядя Ваня. За прикрытыми веками пролетает иная вселенная, жизнь-мечта, придуманное счастье... А на кончиках пальцев крупицы земли из пакета, и дядя Ваня подносит их к губам, пробует крошки на вкус. Земля родины со вкусом новогодних праздников, где мандарины перемешаны с искрами бенгальских огней, салатом оливье и мамиными поцелуями. Песчинки во рту лопаются перезревшими гранатами, взрываются хлопушками, рассы- паются разноцветным монпансье. Дядя Ваня возвращается на родину... Пока дядька бежал, глотая соленый ветер, к морю, сливающемуся с небом, племянница вошла в оградку одной уцелевшей на пригорке могилы в окружении выжженной до черной пыли земли. Клыки сломанных над- гробий и тлеющих крестов — до горизонта, до неба. Сабина знает, что должна сделать, что обещала, только все не так, как она представляла. — Разве война не кончилась? Это что, конец? Конец света?.. Нагнулась, взяла с могилы горсть земли. Земля в ладони стала вяз- кой, липкой, стала алой кровью. Сабина зачерпнула обеими руками — и вот они, полные пригоршни густой, горячей, кровавой жижи, а на мра- морном надгробии ее имя и фамилия, а с овала фотографии смотрят ее глаза и улыбка. Сабина закричала, руками закрыла лицо. — Это не по-настоящему! — размазывая кровь по щекам и шее. — Это ложь! «Ложь! — взорвалось красным небо и чернота вокруг; все окраси- лось кровавым цветом. — Ложь!» Проснулась Сабина — сердце стучит в горле, а горло полно земли, пересохшее, сплошная горечь во рту. Взгляни сейчас в зеркало — Сабина убеждена, на нее бы посмотрело испуганное, страшное лицо, покрытое начавшей ржаветь, запекшейся кровью. Слово из сна, окрасившее небо и землю красным, болью стучит в похмельной голове. Мелкая дрожь в пальцах. Так же трепетали руки, когда она набирала землю из оврага в лесочке рядом с аэропортом. Дрожь передалась всему телу, проникла внутрь. — Это во спасение ложь! — крикнула в серость раннего утра, бес- препятственно заполнявшую спальню.