Сибирские огни, 2019, № 6

советской эпохи, как северный летчик, корабельный чин или непьющий офици- ант», без этих писем просто умрет... Но из этого рассказа можно сделать главный вывод: высшая цель писательства для В. Костина — не слава, не премии, а спа- сение человеческой души. Два других рассказа — «Покорение холма» и «Ласточка с весною» — достой- ны войти в сборник избранной российской прозы. По сути «Покорение холма» — это притча, ставящая глубокий вопрос перед читателем: ради чего совершается восхождение (здесь целый спектр смыс- лов), нет ли в самом стремлении взобрать- ся на вершину (холма, горы, славы и пр.) «языческой бессмысленности»? Откуда приходит «роковое желание приступить к тропинке», ведущей все выше и выше? И что найдет человек там, на вершине? Рассказ «Ласточка с весною» можно без оговорок отнести к деревенской про- зе. Даже изба в нем — это целый мир: В избе стоял цветной, переливающийся дух — вникая в него и, значит, расклады- вая обратно, можно было и в кромешной тьме разглядеть не только состав борща, но и весь состав жизни, серединой ко- торой в счастливый день бывает борщ. Видно полати, кадку с квасом, наволочку с сухарями, некрашеный пол, пересечен- ный кривой полосатой дорожкой, некра- шеный стол и маленький облезлый комод, и что в комоде, и даже присевший косяк видно, о который нет-нет да бьют затыл- ки отец и мать, а через пару лет будет на- бивать шишки Саша. Пока Саша еще мал, с матерью-скот- ницей ждет он возвращения одноного- го отца — ногу отец потерял на фронте. Время — советское, семья — нищая. На самокрутки отцу даже бумагу найти проблема. Единственная в доме книга «Родная речь» не просто зачитана до дыр матерью и Сашей, но заучена наизусть. Когда отец выпивает, он бывает груб, и Саша ждет его с напряжением и зата- енным страхом. Но отец привозит мяса, мать варит борщ... В семье воцаряется мир и покой, открывающие Саше внезап- но родителей с новой стороны — со сто- роны тихой и только в эти мгновения се- мейного лада осознанной нежной любви: Он вытер слезы и оглянулся на избу: в мягком свете керосинки, разрезанные решеткой окна, маячили размытые тени отца и матери, они сидели бок о бок за столом, положив на него вытянутые руки, и беззвучно разговаривали. «Мама. Папа», — вдруг сладко, по- городскому сказалось в нем. И страшный конец рассказа: в июле того же года мать Саши умирает родами, а отец накладывает на себя руки. Критик Станислав Рассадин писал о В. Костине: «Я поражен силой и ориги- нальностью таланта». Финалист «Боль- шой книги» (2008 г., второе место в читательском голосовании), Костин тем не менее не стал долговременным «про- ектом» «ЭКСМО» или другого крупного издательства. Одна из его книг вышла в небольшом элитном московском «Бе- ловодье»... Поможет ли изданию книг Шукшинская премия — трудно сказать. В Томске В. Костина любят и ценят, но столичным журналам и издательствам еще предстоит его прозу открыть... Сочетание мудрости и юношеского порыва, сатиры, иронии и лиризма, исто- рии и современных реалий, бытового и эпического — это писатель Владимир Костин. И конечно, в его прозе, особенно в пейзаже, читатель ощутит то романти- ческое, поэтическое начало, которое всег- да было в русской литературе: Над землей стоял ровный, вкрадчивый гул — это, наверное, осторожно дышала всей своей немеряной грудью дремлющая осенняя земля. Небо было черное, по- крытое одной громадной тучей, в один кусок, но повсюду, неизвестно отчего, были рассыпаны робкие, убогие блестки, как будто все звезды упали на землю и догорали холодным бездымным огнем. Саша знал, что это не так, он еще видел сквозь стены и облака, он знал, что за ту- чей на просторе охраняет звездное небо Полярная звезда, что зеленит свой кло- чок неба молодой творожный месяц, что сухие, раздражительные зарницы скре- бут сейчас горизонт, распугивая звезды.