Сибирские огни, 2019, № 6

175 ЕКАТЕРИНА КРАСАВИНА ВСЮДУ ОН БРАЛ МЕНЯ С СОБОЙ... * * * Это же только в моем повествовании все просто да быстро: вот решилось с Осташковом… вот мы уже получили квартиру. На самом же деле, если почи- тать Юрин дневник, оказывается, что было все и хлопотно, и нервно, по край- ней мере для него. Вот его записи в дневнике еще в октябре, когда мы еще живем у матери: Мое пребывание в Осташкове оставило тягостное впечатление. Было хо- лодно, я так озяб, что жутко вспомнить. Самая безрадостная пора осени, когда все кругом голо, уныло. Селигер — это огромная перепаханная волнами равни- на тяжелого свинцового цвета. Был я у мэра, а он спешил на исполком, поговорить с ним хорошо не уда- лось. Он сказал, что квартиры мне пока нет. Подождите, мол, до конца меся- ца, может, что-нибудь придумают. Разговор с первым секретарем горкома я тоже воспринял как крупную не- удачу: ничего конкретного он не обещал. Я отправился гулять по городу, а заодно и поискать частную квартиру… Хлопоты в областной газете, где он работал… телефонные звонки… ожи- дание в приемных высоких чиновников… поиски крыши над головой в каком- нибудь частном доме… Однако вот результат: мы получили первую в своей жизни квартиру — в городе Осташкове, на улице Рябочкина, на втором этаже деревянного дома с печным отоплением. Если б теперь поселить нас в тот дом, в ту обстановку, мы восприняли бы это как катастрофу. А тогда мы были просто счастливы. Лучшего жилья мы до сих пор и не знали. Все относительно на белом свете! Трудно вообразить более грязную улицу, чем улица Рябочкина в Осташкове. Она была с трудом проходимой и, увы, непроезжей. Грязь глубочайшая! По сто- ронам дороги — канавы с водой, глубокие колеи тоже заполнены водой. Дома самого деревенского вида, и только один двухэтажный — это наш дом. Входишь в ворота и попадаешь в обширный двор с помойкой и дровяными сараями. Поднимаешься по крутой лесенке на второй этаж… С лестничной площадки попадаешь в темный коридорчик, двум жильцам не разойтись. Две двери рядом, в тесном соседстве, одна из них, двойная, — в нашу квартиру. И еще одна дверь — напротив, наши соседи теперь! Еще дверца в кладовку, где можно хранить дрова и всяческую утварь. Да потайная дверца, которую разгадаем потом… В тесном «тамбуре» старуха-соседка ставила керосинку на табуретке, у за- коптелого оконца, как раз под нашей дверью, — на ней готовила еду — в основ- ном жарила картошку на подсолнечном масле. Жили они вдвоем с сыном Герой, уже взрослым парнем, в узенькой и тесной комнатке с одним окном. * * * Наша квартирка понравилась нам с первого взгляда: две комнаты, между ними печка, обогревающая их, окна «на три стороны света» выходили и на ули- цу, и к соседскому дому, еще окно выходило и к дровяным сараям, на огороды. Под окнами у нас стояла красавица-рябина, высокая, раскидистая.