Сибирские огни, 2019, № 6

157 ИГОРЬ МАРАНИН СИБИРСКИЙ ЛЕГЕНДАРИУМ нику Андрею Шахову, далее — в Березовский земский суд, а от судейских — в Тобольск губернатору. Следствие поручили вести заседателю Кожевникову. Но пока тот добирался по бездорожью к реке Мазым, «убийц» и след простыл, а чудовище, брошенное на месте убийства, отыскать без них не представлялось возможным. «Скорее всего, — разводили руками местные жители, — его уже и звери обглодали, а выпавший снег присыпал». Да и не очень-то Кожевникову хотелось шататься по декабрьскому урману! Сославшись на нездоровье и сбор ясака, заседатель отправил на розыски урядника Никифора Ямзина, а сам от- был в родное село. Ямзин оказался человеком исполнительным и отыскал виновников перепо- лоха. «Это были, — сообщил он, — Кызымской волости некрещеный самоедин Подарутинской ватаги Обыл, 45 лет, и остяк Деньщиковского отделения Варт- линских юрт Фалалей Анисимов Лыкысов, 32 лет. Обыл объяснил, что вместе с Фалалеем нашли в лесу “какого-то чудовища, облаянного собаками, от коих он оборонялся своими руками: по приближении 15 сажен к боку из заряженного ру- жья Фалалей стрелил в онаго чудовища, которое и пало на землю”». Охотники, по словам Обыла, внимательно осмотрели убитого. Оружия он не имел, ростом был более двух метров, тело покрыто густой и длинной шерстью черного цвета. Не росла она лишь на носу и на щеках. Пальцев на ногах не имел, на руках же они заканчивались когтями. «Для испытания» охотники разрезали тело, подиви- лись на черную кровь и «чудовища сего без предохранения оставили на месте». Лыкысов с губернским правосудием дел иметь не хотел. Человек — не человек, зверь — не зверь, а убийство есть убийство: неизвестно, как дело со следователем обернется, а береженого бог бережет. Остяк ушел в глухой отказ, полностью отрицая встречу с неизвестным существом. Своему товарищу (как выяснилось позже) он внушил, что убили они самого дьявола, но тот обяза- тельно воскреснет и будет мстить. Урядник Ямзин, записав показания обоих, попытался со слов Обыла найти «место преступления», но тут удача от него отвернулась. Меж тем в Березове интерес к загадочному чудовищу все возрастал, и Зем- ский суд настойчиво требовал оное разыскать, а Тобольский губернатор, как теперь говорится, взял дело под личный контроль. И то подумать: по вверенной ему государем территории ходит-бродит неизвестно кто и неизвестно с какой целью. «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Пришлось заседате- лю Кожевникову тащиться двести верст до Вершинских Мазымских юрт, где проживал Лыкысов. Туда же доставили для очной ставки и Обыла. Шел фев- раль, миновало четыре месяца со дня происшествия. Допрос Обыла вели через переводчика: русского самоед не знал. Заседатель мягко увещевал аборигена, «чтобы он ни малейше не имел в мысли своей какого-либо подобострастия, как к бывшему хозяину своему (Фалалею), так по нехристианству суеверного мщения (от считаемого им, Обылем, дьявола) чудовища, которого застрелил его хозяин Лыкысов». Запутавшись, кому верить, а кому нет, самоед пообещал отвести на место убийства. Была собрана и отправлена экспедиция в составе обоих виновников происшествия, заседателя, урядника, одиннадцати остяков и двух самоедов. Но уже в пути «случился совершенно неожиданный оборот. Самоед Обыл, когда потребовано было от него указать место, где убито чудовище, сказал, что ничего нет». Как ни упрашивали, как ни угрожали ему, страх перед дьяволом оказал- ся сильнее. И кто знает, может, остяк Фалалей Лыкысов сам верил, что убил дьявола?