Сибирские огни, 2019, № 6

144 ИГОРЬ МАРАНИН СИБИРСКИЙ ЛЕГЕНДАРИУМ рович дважды объявлял в поморских городах «женский призыв». «Девки» под всяческими предлогами «косили» от призыва, как в нынешние времена юно- ши «косят» от армии. В 1630 г. в Тотьме, Устюге и Сольвычегодске набрали сто пятьдесят молодых девушек и препроводили «замуж» в Сибирь. В 1637 г. удалось набрать еще полторы сотни. Проблема не была решена даже в начале XIX века: в 1826 г. Сенат издал указ, разрешавший сибирским мужикам вы- менивать и покупать в жены девушек местных народов. Как писал в «Истории Сибири» Петр Андреевич Словцов: «Поколение в казацком сословии первона- чально пошло от крови татарок, которые, быв обласканы смелыми пришельца- ми, взошли на ложе их, впоследствии законное, по подобию сабинянок». Дру- гой дореволюционный исследователь Сибири Николай Николаевич Оглоблин констатировал: «Русская женщина, и доселе более мужчин привязанная к земле “отцов и дедов” и менее подвижная, неохотно шла в XVII веке в Сибирь и была там сравнительно большою редкостью». В 1627 г. енисейские «пашенные крестьяне из ссыльных» отправили царю челобитную с просьбой привезти им незамужних («гулящих», то есть свобод- ных) девок. Видно, допекло енисейских мужиков жить без женской ласки, если они баб у самодержца выпрашивать стали. Некий Ивашко Семенов прибыл в Енисейск и вручил губернатору послание за двадцатью подписями для передачи в столицу. Мужики жаловались, что трудятся на батюшку-царя не жалея сил, а жениться не могут. Баб нет! «Как, государь, с твоей государевой пашни придем, хлебы печем и ести варим и толчем и мелем сами, опочиву нет ни на мал час! А как бы, государь, у нас сирот твоих, женишки были и мы бы хотя избные работы не знали». Особую обиду крестьяне держали на местные власти, которые обещали привезти девок да обманули. Царь легко понял своих подданных и отправил грамоту в Тобольск воеводе князю Хованскому, чтобы тот «жонок гулящих и свободных, вдов и девок из Тобольска и из иных городов в Енисейской острог» послал. Князь, однако, ослушался и женщин придержал — дефицит ведь! Напрасно прождав три года, енисейские крестьяне составили новую челобит- ную. Ее подписали уже пятьдесят три человека: «А людишки, государь, мы одинокие — жен и детей у нас нет, в пашенную и всякую пору мелем и печем и варим сами, а в кою пору на твоем государевом зделье или в гоньбе — и в ту пору подворишки наши пусты стоять». Мужики готовы были отправиться на поиск баб по сибирским городам са- мостоятельно, но местный воевода не разрешал им выезжать дальше Енисейска. Царской реакции на это прошение не сохранилось, так что неизвестно, удалось ли бедолагам найти жен. Может, оно и к лучшему, что остались они холостыми: чтобы восполнить нехватку женщин, в Сибирь стали отправлять преступниц и каторжанок. Известен состав одной из таких групп, привезенных в Омский острог: из тридцати трех невест пятеро были воровками, трое — поджигатель- ницами, семеро — детоубийцами и шестнадцать — мужеубийцами. Гендерный состав в Сибири выровнялся только в середине XIX в., причем женщины стали преобладать, как и повсюду в России. Очки охотника на тигров Во Владивосток граф Роберт Кезерлинг прибыл экзотическим спосо- бом — сошел с трапа китобойного корабля. Судно принадлежало его брату Ген- риху, капитану на службе российского правительства и самому лихому китобою