Сибирские огни, 2019, № 6

140 РУССКАЯ ПОЭЗИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ Так что ни в коем случае не надо судить о поэте по количеству полученных им наград. —Политике для определенных целей очень нужна литература, а вот для чего политика нужна литературе и нужна ли вообще? — Политика и литература в России издревле повязаны в одно целое. Тот литератор, который вовсе не интересуется политическим наполнением жизни, очевидно, пустышка. У нас это, кажется, произошло вот почему. Россия не пережила того периода секуляризации, который на Западе отделил искусство от религии и политики. Поэтому русскому литератору было до всего дело. Лите- ратура совмещала в себе многие функции и делала это, как мы знаем, блестяще. И так от Ломоносова и Державина до уже Солженицына. К сожалению, эта связка при советской власти исключила религию, но оста- вила политику непременной составляющей соцреализма. Да и не только соцреа- лизма, вот Пастернак написал поэмы «Лейтенант Шмидт», «Девятьсот пятый год» — совершенно советские по духу вещи. И все их приняли, включая эми- грацию, и все ими восхищались. А Пастернак благодаря им хоть и оставался немного на отшибе, но все равно входил в обойму советской поэзии. Я порой просто не понимаю, чем руководствовались, кроме страха и вы- годы, многие талантливейшие советские литераторы, когда писали свои осво- бодительные, славословящие революцию вещи. Ведь это же, наверное, не была исключительно конъюнктура, очевидно, это совпадало с той «освободительной» жилкой, которую они переняли у своих родителей, либералов дореволюционных времен. Я не мог бы жить как ни в чем не бывало в стране, где расстреляли четырех девушек-царевен, наследника и его родителей, уж не говоря о последу- ющих несметных жертвах. А вот многие жили, и ничего. Впрочем, если в литературе у нас появлялись такие строки (кажется, пере- нятые у Вольтера), как «кишкой последнего попа последнего царя удавим», то за все приходится платить потом по счетам! —Считается, что Интернет и социальные сети уже почти убили книги и литературные журналы. Насколько, по вашему мнению, это соответствует истине? И какова дальнейшая судьба бумажных книг и журналов? — При советской власти книга была драгоценный «штучный товар». Выходил Бахтин — все читали Бахтина, выходил Выготский — все читают Выготского, выходит «Разговор о Данте» — все читают Мандельштама. Те- перь — море книг, такого выбора, такого спектра не было даже и в Серебряный век. Придите на любую книжную ярмарку — убедитесь. Я покидаю такие ме- роприятия, пошатываясь, под сильным культурным хмельком. И тем не менее все мы знаем, понимаем: книга вымывается из человеческой культуры, из ин- теллекта. Интернет меняет сознание: протяженное, культурное, на клиповое. Про- читать, не отвлекаясь, объемный роман мало кому сегодня по силам. Эпопеи Музиля, Пруста, объемные романы старых классиков, историческая эпопея Солженицына «Красное колесо» — читать все это сегодня мало кому по силам. Тем более поэзия, поэзия требует вживания, многократного перечитывания — на это указал еще двадцать лет назад Солженицын, когда писал о моих стихах. Что будет дальше? Видимо, в этом смысле ничего обнадеживающего.