Сибирские огни, 2019, № 6

139 РУССКАЯ ПОЭЗИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ говоры. Но ведь это явно авторская фантазия. Эпопея Марселя Пруста, как вы знаете, называется «В поисках утраченного времени», но это великая художе- ственная литература. Но именно такими же «поисками» занимаются мемуари- сты, не дотягивая при этом ни до художества, ни до документалистики. — В одном из интервью вы сказали, что в 1990-е гг. появилось два новых настоящих поэта: Денис Новиков и Борис Рыжий. А в 2000-х и 2010-х таких поэтов не было и нет? — Видимо, так. Да, оказывается, при советском режиме поэтически выжи- вать было легче, чем в криминальную революцию. Оба вышеупомянутых поэта были ею расплющены. Талантливые лирики сегодня есть, но корни их — еще в 1970—1980-х гг. А вот совсем свежих и сильных стихотворцев, в чьих стихах бьется живое сердце, я, пожалуй что, не встречал. Я не могу понять содержания их поэзии. Как вода, оно утекает между пальцами. И не знаю уж, почему так вышло: мы тоже и гуляли, и пили, да вдобавок еще и не могли публиковаться, но мы держались. Может быть, слишком ранняя слава и неумеренные похвалы не дали ни Рыжему, ни Новикову как следует за- калиться, воспитать характер. Впрочем, и в наше время все было не так уж гладко, вспомним раннюю смерть талантливейшего Леонида Губанова. — Вы родились в Ярославской области, в Рыбинске, вы почетный гражданин этого города. А следите ли вы за литературной ситуацией, на- пример, в том же Рыбинске, и вообще — интересует ли вас литературная ситуация в российской провинции? — Очень интересует. И отовсюду я привожу несколько поэтических сбор- ников тамошних поэтов. И читаю уже в Москве или по дороге в Москву… Нередко встречается лирика, за которой стоит определенное дарование. Провинциальная поэзия простодушней, столичная, как правило, вычурней, но таких обжигающих строк, какие встречаются порой у Маши Ватутиной или Ма- рины Кудимовой, я в глубинке у нас пока не встречал. В Питере живут такие литературные асы, как Стратановский и Кушнер, в глубинке такого уровня, ко- нечно же, нет. В целом же лирическое сердце бьется сейчас в узкой расщелине между эклектикой и авангардной конструкцией. — Сегодня для издателей и премиальных жюри часто имеет значение не художественная ценность произведения, а принадлежность его автора к определенному мировоззрению — скажем, весьма условное деление на па- триотов и либералов. Не происходит ли в этом случае подмена литературы политикой? И как это влияет на читателя? — Вы совершенно правы, любая премия как минимум на половину опре- деляется идеологическим закулисьем. И это не только у нас в России. Вы посмотрите, как головокружительно деградирует Нобелевская премия, вспом- ните ее лауреатов последних лет — и смех и грех. Конечно, премия помогает литератору выживать, жить намного лучше, чем он жил до нее, но это никоим образом не сказывается на мастерстве и силе творчества, пожалуй, наоборот.