Сибирские огни, 2019, № 6

134 НАДЕЖДА КРАВЧЕНКО ВОРОН ВОРОНУ... —Што ты, Михаил Игнатьевич, рад бы спел, да голос не смел. Тогда воевода коварно прищурился на Курагу: — А намедни я слыхивал, друже Михайла, што князь-то наш — знатный песельник. Шибко почитает сказителей. А повеждь-ка нам, кня- зюшко, былину о Ханзе-беге! Страх опоясал князца, пирог с зайчатиной поперек горла встал. Дых сперло, слова вымолвить не может. С перепугу судорожно вцепился в рукоятку поясного, даренного Адаем ножа. Блеснуло из богатых ножен стальное лезвие. А эти ничего, ржут, глядючи на Курагу, как жеребцы в стойле. Наконец Римский-Корсаков умилосердился: — Не пужайся, князь. Хошь и обдираешь ты свой народец как коза липку, а верю: предан ты русскому царю-батюшке. — Ладно тебе пенять, воеводушка, чего не бывает? — вступился за знатного инородца Коссевич. — Верно, бывает. Бывает, и мужик вместо бабы рожает! — сердито рявкнул воевода. — Я не буду тебя, князюшко, как дитя малое, шпы- нять. Славь-ка ты бога своего нерусского, что я нынче такой веледушный. И все же впредь, князь, поопасайся якшаться со всяким сбродом. И боле такой промашки не делай! А то болтаться тебе, как вашему бунтарю Хан- зе-бегу, на виселице. Курага с ужасом втянул голову в плечи, словно пеньковая веревка уже ласково обвила его жирную шею. — Дай-ка, князь, на ножичек глянуть, коим ты нас запороть было собрался, — попросил приметливый кузнец. Подивился: — Мастерови- тая ковка, знатное железо. Откель такое? Возрадовался бег, что разговор в другое русло потек, выболтал и о ручье Железном, и о горе из чистого железа. А кузнец-хват вцепился кле- щом: — Дозволь, князь, в Ирбе подселиться, руду добывать да железным скарбом торговать. —Эт дело надо хорошенько обмыслить! — подливал Кураге водочку воевода. Недолго колебался Курага: пусть выгодное дело из рук уплыло к кустарю-одиночке, а шкура все же дороже! Да и воевода взглядом да- вил. Душа русского — каменная скала, а душа кыргыза мягче печени. Но уступил с уговором, что треть доходов с продажи Михайла без лукавства ему отдавать будет — как плату за прожитье в его владениях. С тем и убрался князец восвояси, радехонький, что легко отделался. А вскорости дочь Побырган выдал за Начина. Адай поставил мо- лодым новую юрту. Хотел Курага дать приданое скромное, но дочь при- ласкалась и, потупившись, напомнила ему об их прежнем соперничестве с баем, мол, будет повод Адаю похвастаться богатым калымом. И бег расщедрился на стадо коров и множество овец. Молодуха быстро прибрала к мягким рученькам непутевого мужень- ка и понукала им по своему разумению. На людях — покорная жена,