Сибирские огни, 2019, № 6

131 НАДЕЖДА КРАВЧЕНКО ВОРОН ВОРОНУ... Курага терпел и ерзал на белой кошме, как будто ему подсыпали рас- каленных углей. Испуганно озирался по сторонам и в немом бешенстве видел, как во все глаза глядели паршивые улусцы в рот слепому подстре- кателю. Горели их щеки, сверкали глаза, сжимались кулаки. — У-у! Какой доблестный богатырь! — ликовали слушатели, а у бега вся требуха в брюхе слиплась в малюсенький комочек. Но наконец-то сказание подошло к концу: Ханзу-бега отловили и повезли по реке казнить в русский город Томск. Тюрьма, построенная казаками, Имеет крышу как у юрты. Русский город возвышается, Мои ребра раскалываются... Жалобно стонет чатхан. Женщины закрыли руками лица и рыдают. Мужчины, потупившись, нахмурились и сетуют: — Жалко, хороший богатырь был. Бег дрожащим голосом вместе со всеми похвалил певца: — Хорошо пел, красиво, слушать было приятно. А как иначе? Народ верит, что у человека, который не похвалил сказителя, голова становится плешивой и дети тоже родятся плешивыми. А это бегу совсем ни к чему! Кисло улыбнулся князец слепцу, чтоб видели окружающие, а сам подумал: «Не нужен мне такой хайджи. Не сложит старый дурак в мою честь батырского сказания». Соблюдая заветы предков, все-таки пригласил гостей к застолью. Скрепя сердце угостил сказителя почетным мясным блюдом — бараньей лопаткой. Щедрой рекой лилась арака. Пьян и весел был весь улус, толь- ко дряхлый, усталый хайджи держал пиалу с целебным айраном и молчал. Глаза его снова потускнели. Он медленно жевал мягкую овечью печень и напряженно вслушивался в хмельной говор, шум травы, хлопотливый шелест тополиных листьев под порывами ночного ветра. Ему смертельно хотелось спать. Мрачен был и Курага. Маетно было ему. Всю ночь ворочался с боку на бок. Не радовала сердце и сладкая Айго. Клыкастый зверь питается мясом Утром Курага поднялся пасмурнее тучи, злился и мерил юрту тяже- лыми шагами. Все прикидывал в уме, как бы это с соблюдением приличий избавиться от сказителя. Вдруг на весь улус волчицей взвыла жена батрака Адоса: пропала их дочь, беременная Изире. Кинулся люд искать ее, гадая: «Поди, от стыда ударилась в бега несчастная!» Тогда призвал бег верного батыра Чухула и громко, чтоб слышали все, повелел ему с десятью воинами всю округу обскакать, под каждое дерево заглянуть, каждый куст разворошить, но найти беглянку.