Сибирские огни, 2019, № 6

124 НАДЕЖДА КРАВЧЕНКО ВОРОН ВОРОНУ... «Ага! — прикинул в уме Курага. —Ойдан — мудрый, значит». И на всякий случай польстил: — Называемое вами имя прославлено в народе. Бег услужливо, под локоточек провел старика на почетное место и усадил на белую кошму по правую руку. Любезно продолжил: — Благополучен ли был ваш путь и как ваше здоровье? А сам с ехидцей подумал: «Поди-ка, народный любимец, ты досыта только из собачьих чашек хлебал да лизал черную сажу у чужих очагов? Вон как глаза запали, а ноздри от голода слиплись. Видать, не сегодня завтра где-нибудь в пути околеешь». Хайджи, точно угадав его мысли, мягко улыбнулся: — Спасибо. Больной крепок душой. А скрипучее дерево под ветром шатается, да не скоро валится. У Кураги сердце захолонуло: «Слеп старик, а мысли читает! Знать, сам Эрликхан, правитель нижнего мира, ему помогает». Струхнул бег и еще угодливей пожелал прозорливцу: — Да будет путь ваш бесконечным! Старец слегка поклонился: — Да будет очаг ваш вечным! Пусть приумножится скот вашей земли! — Надолго ли, уважаемый хайджи, в наши места? — В месте, где голодал, не оставался больше суток, а там, где сытно кормили, задерживался и на девять, — намекнул сказитель. Князец все понял и преподнес гостю чашу с лучшими кусками от- варной баранины. Старик жадно вцепился редкими желтыми зубами в духмяное мясо. Он с наслаждением высасывал нежный спинной мозг из позвонков, облизывал жир со скрюченных пальцев. Бег налил пиалу ара- ки и вложил в руку слепца, сухонькую, костистую, похожую на куриную лапку. Но сказитель, принюхавшись к кислому запаху молочной водки, от- странил пиалу и покачал головой: — Лучше воду пить, чем араку. Пусть имеет человек ясный ум и долгий век! Не угостишь ли, достопочтенный Курага, айраном? Он для души и тела полезней. Князец подал айран и осторожно спросил: — Не порадуете ли вечером наш слух своим мастерством? —Как пожелаете, высокородный господин. А сейчас позвольте при- корнуть где-нибудь. Курага приказал слугам помыть старца и уложить отдыхать в юрте Абахай. А ей повелел исполнять все пожелания хайджи, иначе отведает гнева хозяйской плетки. Дочь и молодую жену он тоже отправил в свои юрты, потому что самому нестерпимо хотелось вздремнуть после сытного обеда. Свычка...