Сибирские огни, 2019, № 6

9 ИГОРЬ КОРНИЕНКО ЧЕРНОЕ И КРАСНОЕ — В твоем сердце стучит и ее сердце. Сердце дочери, — говорила. Смотрела фотографию Светланы, жгла над ней спички. — Не вижу ее среди мертвых. Тепло от снимка идет. Живая, значит. И в колодце не вижу, не в плену она. Но и нет в ней ощущения свободы. Слышу, как шумит ветер, но не чувствую его дыхание на себе. Так дере- вья на ветру колышутся и трещат. Всё раскачивается, как на качелях, и много разных голосов странных: птичьих, животных... Павел вцепился в край кухонного стола, и стол затрясся, когда он услышал: — Вера творит чудеса, молитва. —Пятьсот икон! Пятьсот, если не больше, — это разве не молитва?! Людмила в комнату дочери принесла не все иконы. Некоторые так и лежали в разноцветных пакетах под кроватью. И в прихожей, в «тещи- ной», в шкафу с обувью, между зимней одеждой — везде освященные иконы. — А что остается, если не молитва? — продолжала настойчиво баба Римма, а Павел скрипел зубами: — Ненавижу. — Смирение, а не гордыня — вот что поможет обрести душевный покой. Отец перевернул бы стол на голову гостье, если бы не подоспела мать. На прощание, стоя в дверях, знахарка вдруг сказала: —Ненавидь больше, сынок! Если не молитва, то ненависть поможет выжить и найти ответы. Ненавидь, дорогой. Ненавидь сильней, крепче. Всех! Мать посмотрела на старушку, потом на Павла. Развела обессиленно руками: — Да что вы такое говорите? Его же злоба эта погубит... Баба Римма продолжала: —И в следующий раз, как над тобой пролетит сорока, сынок, не по- ленись, брось в нее что под руку попадется, камень брось и скажи: «Не- счастье птице, что летит против хода солнца». Павел кивнул: старуха знала о сороках. — А икона без веры, без молитвы — так, картинка, украшение... — закрыла она дверь за собой. —Совсем сдурела бабка, — возмущенно хлопнула в ладоши мать. — Сороку еще зачем-то приплела. А я ей риса отборного и гречки — думала, дельное что скажет, поможет. Сын поцеловал мать в голову: — Жива. Жена почти держала обет молчания, говорила только по делу, корот- ко. Перед первым сентября сказала, что уйдет в монастырь. Павел ответил: — Угу, и иконы с собой прихвати. Я Светину комнату в прежний вид завтра приведу.