Сибирские огни, 2018, № 4

90 ВЛАДИМИР ЗЛОБИН КАК СКРИПИТ ГОРОХ Это и было самое трудное. Каждое утро Лидия Михайловна просила Юру не просто бросить косой взгляд, а поглядеть на нее так, чтобы она это видела. Может быть, это прибавляло ей твердости прожить еще один день. ДляЮры же это была пытка. Он смотрел, как трясется опустившийся под- бородок с парой колких седых волосков; как застыло белесой каемкой на потрескавшихся губах дурное ночное дыхание; как плавает среди лопнув- ших капилляров зрачок... И содрогался, потому что видел, во что может превратить красивую интеллигентную женщину обыкновенная старость. — Да я смотрел, чего уж, — промямлил Юра и наловил еще одну порцию омлета. — Вот, садись. Чаю сделать? Налить чай следовало в обязательно порядке, но ведь нужно было о чем-то говорить, да еще и оставить за старым человеком хоть какой-то выбор. — Какой у нас сегодня прием! Ты сам приготовил? — Сам! —Ты умеешь?! — воскликнула Лидия Михайловна, хотя Юра гото- вил омлет два раза в неделю. — Бабушка, мне двадцать лет. Я все умею. Садись давай. — Достань себе чистую тарелку. Там в буфете должна быть. В левом отделении. — Да-да. Ты садись, главное. Лидия Михайловна схватилась за буфет, как раз в том месте, где он был искалечен дверью, и подтянула себя к столу. Больные ноги с трудом согнулись, и женщина опустилась на стул. — Умываться не пойдешь? — поинтересовался Юра. — Я в умы- вальник воды налил. — Да что-то не хочу. Ноги не ходят. — Хочешь, я тебе в тазик воды налью и сюда принесу? — Да не надо, я сама могу... Вот это «сама могу» Юру все чаще раздражало. Во-первых, бабуш- ка сама уже почти ничего не могла. Во-вторых, «сама могу» плавно пре- вращалось в «могу, но не хочу». В-третьих, и это было самое важное, «сама могу» касалось не только ее, но их двоих: бабушки и внука. Если бы Лидия Михайловна сначала умывалась, а потом требовала смотреть на нее, тогда Юра видел бы не заплывшее «рыбье» лицо, где перемеша- лись серые и желтые полусонные, истертые пергаментные цвета, а вполне человеческие черты. Но Лидия Михайловна умываться не спешила: ей было тяжело ковылять на улицу, и Юра каждое утро смотрел в лицо про- снувшегося мертвеца. То же самое было с баней. Старушка не всегда соглашалась идти туда, оправдываясь погодой или просто своим «не хочу». Но мыться было не- обходимо, потому что вместе со старостью приходит запах, и этот запах начинал вытекать на веранду, как только дверь грохала о буфет. —Нечистым трубочистам стыд и срам, — пристыдил бабушкуЮра, быстро доев омлет. — Бе-бе-бе! — отшутилась старушка. Вопреки возрасту и здоровью, для поправки которого ее и пересели- ли на дачу, Лидия Михайловна пребывала в полном рассудке. Юра пони-