Сибирские огни, 2018, № 4

83 АЛЕКСЕЙ ПАЛИЙ ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ Мужичок, выклянчивший у Алёшина бутерброд, вжимался в стену. Над ним нависал детина. Алёшин шагнул было в их сторону, однако Ди- оген его остановил: — Не стоит. Для них — это и есть жизнь. Хоть и собачья. И тут Алёшина словно укололи шилом. — Что с вами? — спросил Диоген. — Я вспомнил. Мне тогда лет десять было... К Виталику домой с просьбой переночевать заявился Сява. Он был на пару лет старше, его волосы украшала подпалина, из-за которой дворо- вые пацаны почему-то Сяву побаивались. Он частенько не ночевал дома и мог вообще пропасть на несколько дней. Мать Виталика в тот вечер не задавала Сяве вопросов и лишь вздыхала, глядя, как тот глотает борщ. На следующий день он дал Виталику выстрелить из малокалиберного пи- столета, и Виталик решил: это лучшее, что происходило с ним в жизни... — Ублюдок! Огрызка вместо тебя жить возьму! — пьяным голосом орал кто-то на улице. Он осторожно выглянул в окно: за Сявой гонялся его отчим. Немно- го переждав, Виталик вышел во двор. Его новый друг сидел у гаражей, приложив к надорванному уху подорожник. Чувствуя перед ним необъ- яснимую вину, Виталик присел рядом. Сява повернул к нему голову, с трудом узнал. — Веди сюда Огрызка. Виталик отстранился. Сява добавил: — Или тебя вместо него пристрелю. Он поплелся на помойку самой дальней дорогой, уповая на то, что Огрызка на месте не окажется. Но пес был там. Он завилял хвостом, и Виталик от безысходности едва его не пнул. Пока искал, что бы накинуть ему на шею, Огрызок ходил следом, тыкаясь в ноги. Чувствуя себя по- следним предателем, Виталик вел его за собой на обрывке провода, не ре- шаясь оглянуться. Уже подходя к гаражам, он со всей силы дернул провод, надеясь, что пес укусит его и тогда можно будет убежать домой. Огрызок забежал вперед, вопросительно посмотрел ему в глаза. — Давай сюда! — сказал Сява. Пес тявкнул, и Виталик неожиданно для себя спрятал руку с повод- ком за спину. Сява достал пистолет. Виталик не поверил, что Сява, тот Сява, которого они с матерью приютили, сможет выстрелить. Однако, посмотрев на его надорванное ухо, понял, что тому ничего не стоит на- жать на курок. Он закусил губу, чтоб не разрыдаться, как девчонка. Сява ударил его кулаком в челюсть. Виталик покачнулся, но устоял. И страх волшебным образом исчез. Он улыбнулся: подпалина на голове хулигана теперь напоминала птичий помет. Сява ударил еще раз, уже как-то неуве- ренно. Виталик только размазал ладонью кровь по лицу. — Бешеный, — сплюнул Сява и пошел прочь. — ...Неделю земли под ногами не чуял, — сказал Виталий Алёшин, не замечая, как Диоген изменился в лице. — Мать допросы устраивала,