Сибирские огни, 2018, № 4

61 ПОЛИНА ДЕНИСОВА ВЫКИДЫШ Дома Сёма долго смотрел на темно-красную воду в раковине. По- резов на руках было несколько — все на ладонях, но особенно глубоким был укус на запястье. Вспомнив, с каким животным оскалом и злобой мальчишка впился ему в руку, Сёма помотал головой, пытаясь отогнать видение. Все произошедшее казалось просто нереальным. Он снова, как и в первый раз, сначала позвонил матери. Лишь после этого обработал и перевязал руки, наложил повязку на лодыжку и долго сидел на кухне, курил. То, что случилось, было просто невозможно осознать и тем более принять. Как ни пытался, Сёма все не мог найти причины всего этого кошмара. Почему он? Почему с ним?.. Выходило, что вся эта история была просто случайностью, и если бы Сёма не зашел тогда в магазин или продавщица не прогнала бы беспризорников, то не лежало бы в подваль- ном ларе сейчас это маленькое и гадкое тело… Тело? Но ведь он жив? Нет? Идти вниз? Смотреть? Оказывать по- мощь? Сёма замотал головой и даже тихонько не то завыл, не то застонал: идти сейчас в подвал, открывать картофельный ларь и снова видеть это он попросту не мог. Звонить в милицию? Садиться в тюрьму? За что? За то, что дважды пострадал от злобных малолетних беспредельщиков? …Сёма проснулся от звонка. Машинально взглянув на часы, он уви- дел повязку на руке, и весь прошедший вечер, от которого он уже почти спрятался в коньячно-никотиновом сне, снова навалился на него. «Ми- лиция», — обреченно подумал Сёма и решил ответить — будь что будет. Но это была не милиция, звонил его бывший одноклассник Макс Божко. Его беременная жена Дина, которая вот уже полгода исправно приходила к Сёме на осмотр дважды в месяц, вдруг взялась рожать. «Тридцать шесть с половиной недель, нормально», — автоматически при- кинул Сёма, доставая из коробки новенькие кроссовки. Ботинки, промок- шие от крови, он завернул в пакет и выбросил в мусоропровод. Он провозился с Диной до утра, и это здорово помогло не думать о том, что произошло накануне. А потом начался новый рабочий день, и Сёма всю смену провел в перчатках, чем опять вызвал веселый хохот своих коллег-шутников. После работы он прямиком отправился к родителям. Была суббота, и мама так обрадовалась Сёмочкиному приходу, что не стала устраивать ему за ужином допроса с пристрастием и удовлетворилась его туманными объяснениями насчет порезанных рук и уже подсохшей царапины на щеке. Они долго сидели все втроем: мама, папа и Сёма. Вспоминали Сёми- но детство и бабушку с дедушкой, пересмотрели все семейные альбомы, и когда пришла пора идти домой, было уже почти одиннадцать. Сёма по- зволил матери уговорить его остаться, охотно улегся на свой старенький диван и, как в детстве, долго смотрел на карту мира на стене. В воскресенье утром его разбудил звонок: Макс Божко приглашал отпраздновать рождение сына на горнолыжной турбазе, и, хотя Сёма совсем не катался, он все же поехал и с удовольствием гулял весь день