Сибирские огни, 2018, № 4

44 ГЕННАДИЙ БАШКУЕВ ЧЕМОДАН ИЗ ХАЙЛАРА Неудивительно, что японцы — хронические долгожители. Но во- йну они проиграли. А мы хронические победители. Над внешним врагом, не внутренним, который внутри тебя. На худой конец, можно было поддевать под брюки женские или ма- мины рейтузы, как это практиковалось в старших классах, когда «Друж- ба» пошла на убыль. Так нет, надо было, козлу, форсить зимой в узких джинсах — под них едва хэбэшное трико и влезало. Теперь сливай воду. Ниже пояса. «Кар! Кар! Кар!» К вороне на ветке подлетел ворон — несомненно, не грач, грачи, по Саврасову, символы весны и жизни, а эти твари только и знают, что вещать беду, — и воронье торжествующе закаркало с новой силой. Рецепт я небрежно сунул в карман: поздно пить таблетки в салоне ритуальных услуг. Зато направление изучил вдоль и поперек, даже поню- хал его. Пахло духами медсестры — тошнотворно. На листике с ладонь было наименование больницы, маленькая круглая печать врача, подпись и всего три буквы: РПЖ со знаком вопроса. — И куда это меня послали на три буквы? — сунул я листок в окош- ко регистратуры и ногтем отчеркнул загадочную аббревиатуру, смутно на- деясь, что буква Ж означает нечто жизнеутверждающее. — А вам разве не объяснил узкий специалист? — осторожно отве- тил кто-то по ту сторону стеклянной перегородки (виднелся только белый колпак). — И кстати, тут знак вопроса… диагноз предварительный… Обратитесь к врачу. — А я, как пациент, требую… Буду жаловаться в Минздрав, — громко постучал я костяшками пальцев по матовому стеклу. — Ну хорошо… Но учтите знак вопроса. — Колпак пришел в дви- жение, и мелодичный голос известил: — Видите ли, РПЖ — это рак… Дальнейшее я не слышал. На меня обрушилась стена тяжелого ма- тового стекла. «Рак! Рак! Рак!» — каркали во все горло черные птицы на корявом тополе, когда я вышел на крыльцо поликлиники, где жизнеутверждающе курил другой узкий специалист. Я решительно взял курс на универсам, где был накануне. Не за сигаретами — за водкой. Слова из регистратуры догнали меня в пути и мерно, в такт шагам, ворочались остроугольным щебнем в черепной коробке: «Рак… преда- тельски… железно…» На крыльце и в тамбуре магазина было чисто, гулял сквозняк: на- каркавшие диагноз торговка и попрошайка испарились. Нагадили и смы- лись. Жены дома не оказалось, что в моем неунизительном положении было к лучшему. На плите стояла теплая кастрюлька. Я сразу налил полстакана водки. Достал с полки граненый стакан (говорят, их больше не производят), выбросил из него карандаши и фло- мастеры, сдунул пыль. Граненый стакан символизирует мужество. Из него пили наши отцы в войну, пил я, когда был здоров как бык. Точнее, как дурак.