Сибирские огни, 2018, № 4

31 ГЕННАДИЙ БАШКУЕВ ЧЕМОДАН ИЗ ХАЙЛАРА — И правильно сделал, — спустившись на полмарша, пролаял этот тип. — А тварь распутная не я, не я! Кобеля ей мало, мужика подавай! — Врешь! Она сука! — Оно и видно! — торжествующе хохотнул и кубарем скатился по лестнице. Пока не догнали. Дверь подъезда ухнула. Меня удерживала собака. То, что таилось у нее в кишках. Я боялся потерять Дину из виду. Этот теленок мог запросто проглотить бабушку с чемоданом и Красную Шапочку с корзинкой. Но мне много не надо. Уж на утренней-то прогулке должен выйти наружу нефритовый колобок. Куда ему деваться? Он от бабушки ушел, он от дедушки ушел, а от меня, Колобок, далеко не укатишься. Во дворе было пустынно, цоканье каблучков спешащих на работу модниц эхом отражалось от железных гаражей. Ледяные лужицы весело трещали под ногой — как в детстве. Земля была твердой. Мы оба не вы- спались. Однако я зорко держал наготове совок, Наталья Петровна — пакетик. Ничего не было. Ничего постороннего в экскрементах Дины. Иногда я звонил Наталье Петровне. Справлялся о самочувствии Дины. — Здрасте, — выдыхал я в трубку. — Что новенького? — Здрасте, — равнодушно отвечали на том конце провода. — Ни- чего старенького. Где-то гавкали. Говорить было не о чем. Ничего нового. Собака не овца какая, чтоб опорожняться идеально круглыми катышками. Хозяйка вполне могла проглядеть нефритовый шарик. Допустим, заболталась во дворе с сосед- кой во время выгула Дины. А может, пинчер переварил драгоценный ка- мешек соляной кислотой собственного производства? Говорят, она у собак в разы ядреней человеческой, особенно у сук в частности и у стервозных особей в общем и целом. Но я продолжал звонить. Честно говоря, в звонках было слабое оправдание моей попытки продать нефритовую реликвию семьи. Эти телефонные переговоры протянулись через жаркое лето. На де- ревянных столбах вороны успели свить гнезда и успели разлететься их птенцы; провода перечеркнули чемпионат Европы по футболу — гово- рить ночью мешала прямая трансляция; кабели связи легли поперек гря- док огурцов, нещадно горевших на шести сотках, — мне любезно разре- шили сделать звонок из конторы дачного товарищества; провода пролегли через отпуск — слышимость была отвратительной, я орал в тесной кабин- ке сельской почты… Сотовой связи тогда не было в помине. Жена начала с подозрением относиться к странно коротким обменам репликами по домашнему телефону, смахивающими на шифровки о сви- даниях. Что новенького? Ничего такого. Ничего новенького в собачьем дерьме. Конец связи. Обычно я звонил утром перед работой (жена с сыном уходили раньше), когда, по моим расчетам, Дину уже сводили на улицу. Звонил