Сибирские огни, 2018, № 4

20 ГЕННАДИЙ БАШКУЕВ ЧЕМОДАН ИЗ ХАЙЛАРА Дело было после обеда. Вояки перед набегом плотно закусили чем японский бог послал. Солдаты — мясом сваренного в котле ягненка, ото- бранного утром на окраине Старого города, офицер в штабной палатке — консервами из посылки с острова Кюсю да еще выпил харбинской водки. Во время обыска офицер, развалившись в деревянном кресле, за- думчиво гладил рукоять сабли, клонил голову набок, отчего его круглое лицо с коротким носом за счет набрякших щечек приняло форму японской сливы. Видно, его посещала одна и та же мысль: а не махнуть ли саблей на всю эту карательную акцию, отрубить чего-нибудь и пойти спать в па- латку? Удерживала слабая надежда, что в этом доме, как посулил проводник из местных, зреет большевистский заговор против экспедиционного кор- пуса его императорского величества. В штабе требовали не тупо резать острыми саблями. Резать баранов и дурак сможет. А за найденного шпи- она полковник обещал отпуск на родину. От плохой харбинской водки и грохота посуды у офицера разболе- лась голова. В доме воняло чем-то кислым. Так всегда пахнет в местных жилищах. Запах бедности. Он махнул перчаткой и коротко сказал. Грохот прекратился. Солда- ты под вой бабушки Елены выволокли главу семьи из дома и, поднимая пыль, пинками загнали его в огород. Выставили штыки. Офицер попра- вил кепи и наполовину обнажил саблю. Бабушка Елена упала на землю. Недавно она потеряла младшего сына Мантыка, теперь пришел черед самого старшего в семье. Заржала лошадь. Ее вел под уздцы Хозе, победно крича. В руке он зажимал клочок бумаги — обрывок недожеванной грамоты с уголком алого знамени. — Вот она, красная зараза! А я что, ваш бродь, говорил? — орал Хозе. Нос его в предчувствии поживы увеличился до размера клюва. По распоряжению штаба наводчику полагались остатки разграбленного дома. Хозе подвел кобылу. От животного несло дерьмом. Нет, эти китайцы — для офицера все местные были китайцами — не люди. Обрывок бумаги был в навозе. Офицеру стало дурно. Надо вы- пить еще. В этот момент Нохой через дыру в чахлом заборе пролез в огород со стороны улицы и, обнюхав драные полусапожки хозяина, зарычал на чужаков. И тут-то солдат проткнул вредную псину штыком. Раздался истошный визг и — хохот. Плоский штык с обеих сторон обтерли о безрукавку хозяина. Офи- цер выругался и сплюнул. Приговоренный к обезглавливанию поглядел в небо с редкими клоч- коватыми облачками. Там кружил в поисках добычи сапсан. Непокрытую макушку напекло. Хотелось пить. Дед Иста утерся платком. Хотел по- просить жену, чтобы потом… перед погребением она пришила ему голову обратно, причем теми же крепкими нитками, что шила малахаи. Мель- кнула дурацкая мысль: только не на «зингере»!