Сибирские огни, 2018, № 4

188 днике геологов» (1964), «Золоте тайги» (1966), «Портрете участника Ленских событий И. Шибанова» (1969). В «Портрете участника революции 1905 года и Октябрьской революции В. А. Кригера» (1957) наблюдается переход к более глубоким, развернутым характеристикам личности в ее много- образных связях с действительностью. Портрет современен не в формальном отношении, поскольку написан в живо- писной традиции «выразительной речи», со всеми вытекающими отсюда законами пластической конструкции произведения. В сопоставлении героя и окружающей его исторической обстановки (помещение Александровского централа) обнаружи- ваются сложные пространственно-вре- менные контексты образа, раскрывается его внутренняя драматургия. Позднее заметно трансформирова- лись и сюжетно-тематические картины А. И. Гутерзона, в которых как бы мате- риализовалась историческая память ху- дожника. В работе «Художник и солдат. Мелодия зимы» (1971) тема творческой личности тонко и ненавязчиво переходит в тему связи поколений: солдата наших дней и бывшего воина, призванных за- щитить просторы родной земли. Сходную задачу решает А. И. Гутерзон в «Памяти героев 1941 года» (1970). Но сама твор- ческая тема, при всей визуальной нагляд- ности трактовки, истолкована не столько лирически-повествовательно (как в пре- дыдущем полотне), сколько символиче- ски-ритуально. Гутерзон-лирик и Гутерзон-гражда- нин никогда не конфликтуют. А. И. Гу- терзон — художник, который не впадает в громкую декларативность или лири- ческий шепот, точно определяя равно- действующую между ними. Лирическое чувство художника всегда глубоко и пол- нокровно, а гражданственность поэтиче- ски проникновенна. Эта золотая интонационная середина и гибкая, способная к саморазвитию пла- стическая система, выстроенная на плав- ных линейно-ритмических конструкциях, согласованных в тональном колорите, нерезко выраженной первоплановости композиции, определили зрелый стиль А. И. Гутерзона 70-х гг. Этот (к сожалению, последний) пе- риод творческой деятельности художника характерен и другими важными приобре- тениями: расширением тематики, появле- нием новых жанровых единиц — пейзажа и натюрморта, а также особого рода бес- сюжетных композиций обширного «бай- кальского цикла». Впрочем, сюжетная основа в произведениях существует, но не внешне, а как бы изнутри, растворя- ясь в общем поэтическом строе образа. «Над Байкалом туман» (1971), «Дру- зья» (1971), «Мои соседи на Байкале» (1975) — привлекают не внешним сю- жетно-повествовательным значением, а глубиной философской мысли и поэти- ческого чувства. Внутреннее содержание этих работ много шире видимой простоты мотивов. За внешней изобразительной канвой прочитывается идея неразрывной связи человека и природы, пребывающих в некой единой духовной субстанции, ут- верждается нравственно-этическая цен- ность человека, осваивающего, преобра- зующего, оберегающего этот заповедный уголок земли. Отношение художника к изображаемому не отстраненно-созерца- тельное, а духовно-контактное. Поэтому, не навязывая своих суждений и выводов зрителю, А. И. Гутерзон заставляет про- никнуться образно претворенной реаль- ностью, поверить искренности авторско- го чувства, его представлениям о добре, долге, красоте. Для многих современных художников Байкал служит постоянным источником творческого вдохновения, а для А. И. Гу- терзона он был еще и по-настоящему родным домом (мастерская художника находилась в одном из самых красивых и уютных байкальских распадков). Бай- кал А. И. Гутерзона не потрясает вооб-