Сибирские огни, 2018, № 4

17 ГЕННАДИЙ БАШКУЕВ ЧЕМОДАН ИЗ ХАЙЛАРА что изобрели за Китайской стеной, — с ними все ясно. Пугать врагов и друзей, коих часто путали без компаса, и ходить по нужде в тумане. А нефритовый дракон-предсказатель? Обитателям хижин и юрт тряска степи — по барабану. Скорее он нужен богачам, чтоб во время толчка не поперхнуться уткой по-пекински, вовремя слинять с Китайской сте- ны иль сигануть с пагоды. После землетрясения, продолжала сказочное повествование моя мама, пагода была похожа на Пизанскую башню. Ну, не знаю… Хотя маме виднее: она родилась в Китае. Дракон размером с настольную лампу — это вам не безделушка. Он родом из восемнадцатого века, внушала баба Валя внуку, и предсказы- вал землетрясения. Дракон предупреждал богатых китайских мандаринов и упреждал судьбу бедных долек мандаринов. Стоило деду Исте топнуть в доме даже не сапогами, а войлочными гутулами, как из бирюзовых пастей со стуком падали нефритовые ша- рики во врезанные чашки, в зависимости от силы удара или притопа — один, два или три. Три шарика, в испуге выплюнутые драконом, означали по шкале китайского Рихтера полный атас, туши свет, сливай воду, седлай коня, делай ноги. Войдя в Хайлар в начале 1930-х, японцы принялись искать ком- мунистов. Но поселок советских специалистов обходили стороной: СССР — это вам не икебана с цветочками! Дед Иста устроился разно- рабочим на железную дорогу. То была удача после нескольких лет безра- ботицы, когда с железной дороги пачками увольняли из-за вооруженных стычек на КВЖД. В Хайларе одно лето квартировала кавалерийская часть РККА — Красной армии. Моя мама пошла в советскую школу. Иста старался. К 15-летию Октябрьской революции Ивана Манто- сова наградили грамотой, вручили отрез материи бостон. Такой черный- черный и тяжелый, в нем начальников в гроб кладут. На грамоте была эмблема загадочной РСФСР (а где СССР, удивлялся в семейном кругу дед Иста), но так как на документе пропечатали красное знамя, то на- гражденный помалкивал. И прятал грамоту в укромном месте: уже тог- да, лишь началась заварушка у Тяньцзиня, глава семейства подумывал о бегстве на север. Грамота должна была сыграть роль пропуска в новую жизнь. Отрез бостона навевал траурные мысли. Бабушка плохо спала по но- чам. Была весна. За рекой алый, что сарана, диск подолгу не хотел са- диться за сопки. Низко летали птицы. Пахло навозом и горелой сухой травой. В степи из нор повылазили тарбаганы. Дед Иста на заднем дворе перекрашивал гнедую стреноженную кобылу в невнятную охристую масть. Вдруг в доме страшно закричала жена: из пастей дракона упали все три нефритовых шарика. К тому времени японские патрули — в каждом два солдата с прим- кнутыми штыками и унтер-офицер — устали убивать. Багровое светило над дальней сопкой больше напоминало флаг. Словно на простыне расплылось пятно крови… Размокшие улицы Хай-