Сибирские огни, 2018, № 4
Предчувствие, которое тревожило его, как потом окажется, не обманет. Выборы состоялись 12 декабря. За Платона Ойунского из 26 536 избира- телей проголосовало 14 859 человек, то есть он получил 56 процентов голосов. 29 декабря дома собрались друзья, товарищи, чтобы проводить Ойунского на сессию Верховного Совета в Москву. Сессия открылась 12 января, а закончила свою работу 19 января 1938 г. Платон Алексеевич несколько дней поработал в издательстве над своим сборником сочинений. 25 января телеграфировал супру- ге: «27 января выезжаем, деньги получил, целую. Платон». 3 февраля 1938 г., Иркутск. Гостиница в центре города. Платон остался один в своей комнате, сказав, что отдохнет. Он словно ждал ареста. И действи- тельно, в 17 часов его арестовали, не дав никого предупредить и передать семье прощальные слова. Что это было? Чекисты действовали в родной стране как какие-то заговорщики. Ведь пройдет не один день, пока правда дойдет до семьи и до народа, так горячо его полюбившего за годы становления новой власти. Распоряжение об аресте было подписано заместителем наркома НКВД М. П. Фриновским без санкции Верховного Совета СССР и прокурора. На- ступило 3 июня 1938 г. На городской партийной конференции прозвучало как гром среди ясного неба: «Платон Ойунский — враг народа!» Этот день стал самым черным днем в жизни дружной и любящей семьи Ойунских. Почти в течение года Ойунский содержится в Москве, во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке. Известно, что его допрашивал лично Ежов. Пла- тон Алексеевич говорил Николаю Субурускому в якутской тюрьме: «Тот, кому не пришлось пройти через мои допросы, тот не представляет, что это за до- просы». Принимается решение этапировать его в Якутск. Из Москвы в начале 1939 г. его везли в отдельной камере в арестантском вагоне с конвоем полто- ра месяца. Ойунский находился в якутской тюрьме с 18 марта по 31 октября 1939 г., до самой смерти. Жизнь Платона Ойунского оборвалась в тюремной больнице в Якутске. Остались его произведения, его предвидение: Мы все, родившись, солнце видим, Мы все, родившись, встретим смерть, И я умру — мой прах исчезнет, Травой мой холмик прорастет, Но мной оставленные песни В столетьях сохранит народ. 24 Он был пламенем, словно камень Сата из мифологического мира олонхо. Слово писателя — всегда живое и сродни огню, дающему свет и тепло. Его сердце и душа были открыты. Он воспринимал мир как бесконечную боль и воспламенялся неистово, чтобы изменить мир к лучшему. 24 П. Ойунский. Из стихотворения «Прощай». Пер. И. Дремова.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2