Сибирские огни, 2018, № 4

174 ОЛЕГ СИДОРОВ (АМГИН) «МНОЙ ОСТАВЛЕННЫЕ ПЕСНИ В СТОЛЕТЬЯХ СОХРАНИТ НАРОД...» кажется, что, когда автор пишет о «зарождающемся олонхо», он имеет в виду олонхо именно как синоним жизни, будущего. Вернее, это будущее, которое было описано в олонхо и которое может стать реальностью, реализоваться в будущей жизни этого «громадного улуса». В этом рассказе, современном олонхо, речь идет не только о прообразе бу- дущего, где все свершилось, исполнились все мечты — устами героя рассказа автор рисует это будущее в виде поэтапного плана, показывает в процессе ста- новления и реализации. Это — идея будущего. В каком-то смысле это рассказ- идея, идея всеобщей свободы и всеобщего счастья. Олонхо здесь — это метафо- ра самой жизни. Это зарождающаяся жизнь, новая страна, новая республика. Если воспринимать олонхо как память о золотом веке в истории якутов, то новое олонхо Ойунского — это олонхо о грядущем, его предвидение. Таким образом, описывая то, что по плану «исполнительного комитета» будет проис- ходить через каждое десятилетие, Платон Алексеевич в тревожный и для ре- спублики, и для него лично год решается на предвидение будущего. Следователи НКВД в 1938 г. нашли в этом небольшом рассказе повод для обвинения. Вот как он ими был воспринят: «В художественной литерату- ре протаскивал буржуазно-националистические троцкистские взгляды, напри- мер: в воспоминаниях “Прошедшие дни и годы”, в новелле “Столетний план” и т. д.» 19 Оказывается, взгляды не только оппозиционные, но и антисоветские, антигосударственные. Таковы были стандартные обвинения чекистов, и невоз- можно было что-либо им доказать. Только в 1955 г. Ойунского оправдали: в документе на имя секретаря обкома КПСС С. З. Борисова, озаглавленном «Заключение» и подписанном прокурором ЯАССР Шлепаковым, министром внутренних дел ЯАССР Подгаевским, министром юстиции ЯАССР Кочайце- вым, председателем КГБ при Совмине ЯАССР Горбатовым и его заместителем Ильясовым, было указано: «То, что в своих произведениях “Прошедшие дни и годы”, “Столетний план” протаскивал троцкистские идеи, является неправиль- ным. Изучением настоящей комиссией перевода на русский язык указанных произведений установлено, что в них не содержится ни троцкистских, ни других контрреволюционных идей» 20 . Рассказ был, как и автор, «реабилитирован». В качестве наркома республики Платон Ойунский формирует политику в области культуры и искусства. Его позиция выразилась в статье «О мероприя- тиях по развитию якутской национальной культуры», опубликованной под ру- брикой «В порядке обсуждения» в 1928 г. в «Бюллетене Наркомпросздрава ЯАССР». В ней он определяет «общие принципы» культурной политики или, как он выразился, «первоначальные пути развития национальной культуры и национального искусства». После ухода в 1929 г. из наркомата он работал пред- седателем и ответственным редактором Якутского государственного издатель- ского общества «Якутгосиздат», затем директором Якутской государственной типографии. После прихода в Якутский госиздат Ойунский много сил отдавал публикации именно научных трудов. Лето 1928 г. он провел в родном Таттинском улусе, а лето 1929-го — в Олёкминском районе, где участвовал в распределении земельных наделов. В 1931 г. Ойунский выезжает с семьей в Москву и поступает в аспирантуру НИИ национальностей при ЦИК СССР. 19 Калашников А. А. Из памяти народа не вычеркнут…: Публикация документов // Якутский ар- хив, 2003, № 2, с. 17. 20 Там же, с. 24.