Сибирские огни, 2018, № 4

172 ОЛЕГ СИДОРОВ (АМГИН) «МНОЙ ОСТАВЛЕННЫЕ ПЕСНИ В СТОЛЕТЬЯХ СОХРАНИТ НАРОД...» взглядах от их позиции. Своим «Красным Шаманом» он вступает в спор о Сверхчеловеке, популярной теме среди представителей Серебряного века. Этот спор он продолжит в другом своем крупнейшем, но уже прозаическом произ- ведении «Кудангса Великий». Драма завершается тем, что Красный Шаман избавляется от своих шаман- ских атрибутов: облачения, бубна и колотушки. Практически все, что проис- ходит с Красным Шаманом, воспринимается как сотворение нового мира, мира без угнетения и притеснения человека. Вместе с тем происходит и преображение самого человека. Красный Шаман понимает, что сотворение нового мира и пре- ображение человека — это не так-то просто. Размышления на эту тему Платон Ойунский продолжит спустя десятилетие в своих прозаических произведениях, написанных в 1935—1937 гг. Отметим только, что он к этому времени пере- осмыслит многие свои взгляды на мир вокруг, на место человека в этом мире, в том числе на свое предназначение. Грани таланта: последнее десятилетие жизни Последние 10 лет жизни Ойунского связаны с созданием таких произведе- ний, как «Столетний план», «Великий Кудангса», «Александр Македонский», «Соломон Мудрый», «Кэрэкэн», с его деятельностью на постах наркома про- свещения, председателя правления Союза писателей Якутии, научной работой и защитой диссертации. 1927 г. считается поворотным в судьбе Платона Ойунского. Известный ученый-топонимист М. С. Иванов-Багдарыын Сюльбэ в статье «П. А. Ой- унский после 1927 года» аргументированно анализирует «Кудангсу Великого», «Александра Македонского», «Большевика» и приходит к выводу, что Платон Алексеевич после 1927 г. во многом пересмотрел свои взгляды, что «это уже не Ойунский 1917 года» 17 . Его позицию поддерживал председатель Союза писа- телей Якутии, народный писатель Якутии Софрон Данилов. Важнейшим собы- тием, повлиявшим на взгляды Ойунского, несомненно, стало принятое в 1928 г. решение ЦК партии, обвинявшее в национализме руководство республики. Из Якутии были изгнаны Максим Кирович Аммосов и его соратники, лишенные права возвращения на родину в течение десяти лет. Платон Ойунский уходит из власти чуть раньше. В июле 1926 г. он оставля- ет пост председателя Центрального исполнительного комитета Якутской АССР и уезжает на лечение в Москву до 1928 г. Нам сложно судить об истинных причинах этого поступка еще до решения ЦК 1928 г. Но очевидно, что отход от государственных дел оказался благоприятным и плодотворным не только в творческом и научном отношении. Это дало ему возможность и время подумать, переосмыслить прошлое и настоящее, соотнести все происходящее в стране со своим видением, с той мечтой о грядущем, которая стала для него десятилетие назад путеводной звездой. После возвращения в Якутск назначение его 6 ян- варя 1928 г. наркомом просвещения и здравоохранения ЯАССР не становит- ся возвращением во власть. Эта должность слишком мала для реализации его планов, для масштаба его личности. Но Ойунский и здесь остался Ойунским. За короткий срок он успел сделать много полезного и нужного для республики. В эти неполные два года он погружается в практическую организационную ра- 17 Иванов М. С.-Багдарыын Сюльбэ. П. А. Ойунский после 1927 года // П. А. Ойунский: Взгляд через годы. Новосибирск, 1998. С. 64 — 75.