Сибирские огни, 2018, № 4

161 ОЛЕГ СИДОРОВ (АМГИН) «МНОЙ ОСТАВЛЕННЫЕ ПЕСНИ В СТОЛЕТЬЯХ СОХРАНИТ НАРОД...» Ни с какой стороны нельзя назвать это решение правильным в Совет- ском государстве. Я лично очень близко знаком с так называемой «черной ве- рой» — шаманством, с которым беспощадную борьбу вело царское правитель- ство как с «язычеством». Но что, собственно, такого особенного в этой «чер- ной вере», что ее надо преследовать штрафами и арестами?.. Это распоряжение должно быть отменено, так как оно противоречит декрету об отделении церкви от государства. Что же, скажут якутские товарищи, значит, не надо бороться с шаманством, с этим грубейшим суеверием, опутывающим умы забитой, тем- ной якутской массы? Конечно, надо бороться, но не теми средствами, какими боролись русские попы. Дальше Ярославский называет «правильные» средства борьбы: культурно- просветительская работа, распространение точного знания и «полное экономи- ческое раскрепощение человека». Хотя известно, что к шаманам обращались чаще всего при болезнях и увечьях, то есть из-за недостатка или отсутствия ме- дицинской помощи. В такой ситуации Платон Слепцов, инстинктивно осознавая свою судьбу, крест своего рода, становится Платоном Ойунским. Так было предначертано в книге судьбы Платона, потомка великого легендарного шамана Кэрэкэнэ: стать тем, кем он стал — живым воплощением волшебного камня Сата, способного преобразовать мир саха. Пылающий камень Сата Одно из самых первых проявлений Платона как культурного деятеля — письмо из Томска его другу Максиму Аммосову. На исходе декабря 1917 г. он пишет свое вдохновенное слово, своего рода манифест, я бы назвал его манифе- стом нового мировоззрения, который, как окажется потом, предопределит стол- бовую дорогу якутской культуры на протяжении всего трагического ХХ века и вплоть до наших дней. Якут исключительно был поэт, но за отсутствием богатой письменности (родной) не усовершенствовал свой дар. Наша будущность — в совершенном развитии этой поэзии и нашего на вид бедного и тяжелого языка, но языка весьма гибкого, образного. Наша история в том, чтобы свою литературу сделать общечеловеческим достоянием (выделено мной. — О. С .). Кто от- кажет в своеобразной и родной прелести слога и содержания нашей сказки? Кто откажет в крупности дара первому драматургу В. В. Никифорову, творцу «Манчары»? Кто откажет в талантливости поэту Кулаковскому А. Е.? Кто от- кажет как выразителю своего времени таланту А. И. Софронова? У нас язык живой и гибкий. 6 Эту идею, предложенную якутской интеллигенции, он сам лично воплощал в течение всей своей короткой жизни. Якутская литература не могла развиваться иначе, нежели на основе традиционной словесности. И человеком, угадавшим это свое и якутских литераторов предназначение, был Платон Слепцов. Литературный дебют Ойунского, кстати, состоялся не в 1917-м, когда он по заказу Ем. Ярославского переделал для якутов революционную «РабочуюМар- сельезу», как официально считалось в годы советские. А на самом деле намного ранее — с публикацией в ученическом журнале «Маяк» стихотворения, посвя- 6 Дорогой товарищ Максим! 27 декабря 1917 года // Дорогой Максим, у нас есть будущее, счаст- ливое и мирное… / Сост. В. Н. Протодьяконов. Якутск, 2013.