Сибирские огни, 2018, № 4

155 СЕРГЕЙ ЗАПЛАВНЫЙ «НЕПРОЛИВАШКА» ЛИПАТОВА Однажды случай свел нас с Липатовым в Центральном Доме журналистов. Туда мы пришли с Геннадием Комраковым. В мои «краснознаменские» годы он был собственным корреспондентом газеты «Известия» по Томской области. Каждая его публикация вызывала десятки, а то и сотни читательских откликов. Из Томской области его перебросили в Киргизию, затем в Ярославль и, нако- нец, в Москву. Но связи с Томском Комраков не терял, неоднократно публи- ковался на страницах «Красного знамени». Став одним из «золотых перьев» «Известий», он получил известность и как писатель. Достаточно вспомнить его повести «За картошкой» и «До осени полгода», опубликованные А. Твардов- ским в журнале «Новый мир». Как ни странно, Липатов и Комраков до той встречи в ЦДЖ лично зна- комы не были. Узнав, что Комраков писатель и журналист в одном флаконе, Липатов преисполнился к нему интересом. А когда выяснилось, что «флакон» этот томского производства, тут же пригласил нас в буфет отметить это замеча- тельное событие. И начался вечер воспоминаний. Замелькали имена наших общих знакомых и, конечно же, журналистов «Красного знамени». Всплыли в памяти связанные с ними случаи из газетной практики, публикации, реакция на них тех или иных руководителей… Слушая своих старших товарищей, я вдруг остро ощутил, что каждое поколение сотрудников газеты «Красное знамя» — это не просто свой мир, свой круг, это еще и своя эпоха. При Липатове ведущее место занимало лесное хозяйство, вот он и писал прежде всего о нем. Мы с Комраковым сту- пили на «газетную тропу», когда началось бурное освоение нефтяного Севера, строительство нефтеградов — Стрежевого и Кедрового, Нефтехима, живот- новодческих комплексов, птицефабрик, тепличных хозяйств, Академгородка, учреждений культуры и многого другого. Потребовались сотрудники, умеющие действовать нестандартно, энергично, с заглядом на будущее. А где их взять? Пришлось учиться на ходу, что-то теряя, что-то обретая. Липатов приумолк, погрустнел, потом признался: — Знали бы вы, братцы, как в Томск тянет…Однако боюсь, что он теперь другой. Шибко осовременился. Да и я переменился… Вроде бы газетчик и пи- сатель — два сапога пара, но это с какой стороны посмотреть. Газетчик, условно говоря, это изделие обувной фабрики «Скороход», а писатель — из артели на- родных промыслов. Вот и получается: один сапог из кирзы, другой из хрома. Один глядит влево, другой вправо. Как быть? —Приспустить на сапоги штанины, — ослепив нас широкой улыбкой, шут- ливо посоветовал буйноволосый Комраков. — Из-под них сапоги будут казать- ся ботинками. А еще лучше — роман о газетчиках написать, чтобы не было раздвоенности. Ведь профессия эта особая. Она свой образ жизни имеет, свою философию, свой поиск истины. — А я и пишу, — оживился Липатов, — но урывками. Все что-то мешает… В газете как было? Сегодня написал — завтра или послезавтра опубликовали. С литературой не так. На нее годы уходят: доделки, переделки, новые редакции, умные разговоры о культуре писательства… Терпеть их не могу! Баловство это, трата времени. Каждому из нас свой срок отпущен. Я свой без медиков знаю. Года два, три… Такое ощущение, будто головой в потолок уперся. Астафьев, как всегда, шутит: это, мол, маята сочинительства. Поживи еще, осмотрись, мыслишек свежих поднакопи — глядишь, потолок и подымется…Он ведь у нас известный балагур. Скажет — как спляшет. Мог бы и промолчать…