Сибирские огни, 2018, № 4

145 СЕРГЕЙ ЗАПЛАВНЫЙ «НЕПРОЛИВАШКА» ЛИПАТОВА У героев Липатова Вскоре я завел разговор с Титовой о командировке. — И куда же вы хотите отправиться? — первым делом осведомилась она. — А куда пошлете, — не раздумывая ответил я и вдогонку добавил: — В люди, как писал Алексей Максимович Горький. И желательно в самую гущу. — Должна вам заметить, — вместе со стулом развернулась в мою сторону Лидия Ильинична, — я никого никуда не посылаю. Это не мой лексикон. Я даю выездное задание… На «горячий Север» к нефтяникам не обещаю. Там нынче и без вас толкотно. А в Тегульдетский район — милости прошу… Давненько никто из наших сотрудников там не был. Да и писем оттуда меньше, чем из дру- гих мест, приходит. Значит, надо работу с нештатным активом оживлять, а по району дать несколько авторских материалов. Ну и свой в придачу. Такая «гуща жизни» вас устроит? — Заманчиво, — не стал разочаровывать ее я. — Давно мечтал побывать на Чулыме… Чуть было не сказал «на липатовском Чулыме», но вовремя осекся. Чулым даже по сибирским меркам — богатырская река. Она рождается в горах Кузнецкого Алатау на севере современной Хакассии и кружным путем, изрядно поблуждав по холмам и равнинам Красноярского края, устремляется к Оби-матушке. Здесь ее путь пролегает через четыре района Томской обла- сти. Асиновский и Первомайский с Зырянским — это Нижнее Причулымье, а Тегульдетский — Среднее. Бывал ли здесь Липатов — даже знатоку его твор- чества Бережкову доподлинно не известно. Скорее всего, не бывал. В те годы, когда он работал в «Красном знамени», Среднее Причулымье подверглось на- шествию сибирского шелкопряда, лесодобычу здесь пришлось частично свер- нуть. А Липатов писал в основном о лесорубах, сплавщиках, речниках, рыбаках и транспортниках… Однако со студенческих лет жил в моем сознании еще один, я бы сказал, исторический Чулым — Чулым, по которому на рубеже XVI—XVII вв. на Томь каждый год приходили за данью воинственные киргизы из Алтысарского улуса. Обобрав до нитки томских татар-эуштинцев, они возвращались в свою каменную крепость, расположенную в верховьях Чулыма, попутно опустошая мирных кизилов, басагаров, ачинцев, аргунов, шустов, камларов, хакасов. Это и заставило князя эуштинцев Тояна Эрмашетова просить московского государя Бориса Годунова взять его племя «под высокую царскую руку и велети в отчине его в Томи поставити город». Что и свершилось в 1604 г. Нынче о том времени напоминают разве что названия городских речек — Большая и Малая Киргиз- ки — да населенные пункты, ставшие частью Томска, — тоже Киргизки. Здесь алтысарцы разбивали свои станы, приходя за данью. И вот я в Берегаево. Поселок крепкий, красивый. С одной стороны Чулым, с другой — озеро Бергай. Иду по широкой улице, здороваюсь с прохожими. А навстречу мне Василий Андреевич Новокшонов, журналист, краевед, обще- ственный деятель, человек в Тегульдетском районе широко известный. К тому же нештатный сотрудник «Красного знамени». Знакомы мы с ним шапочно, но такие вот нежданные встречи мгновенно сближают. Среди писем, которые я захватил из редакции, особое место занимала поэтическая тетрадь Новокшонова. Подборку его стихов «желательно» (по словам Титовой) подготовить для публикации в нашей газете. — На ловца и зверь бежит, — невольно убыстрил шаги я и стал цитировать строки из запомнившегося мне стихотворения Новокшонова: