Сибирские огни, 2018, № 4

135 ДАВИД ШАХНАЗАРОВ ГОРА Ему показалось, что и он спит, понимает неведомый тарабарский язык, сотни раз входил вот так и вдыхал ее запах. — Пойдем, — тихо сказал он. Девушка вскочила и прижалась к нему всем телом. Что-то зашевели- лось и заныло внизу живота. Он не смог ее отстранить. Вышли из монастыря, совсем рассвело. Отец Марк остановился и внимательно посмотрел на нее. Он прожил всю свою жизнь вдали от со- блазна, но все равно понял: она из тех некрасивых, что сводят мужчин с ума и за это не нравятся женщинам. Долго молча вглядывался в лицо — слишком долго, как до того смотрел, пожалуй, только с Горы. Ни разу не отвела взгляд. Старые, живые и мертвые, глаза, как Гора, смотрели сверху вниз без сопереживания. Отец Марк похоронил многих монахов- стариков здесь, на Горе, а таких старых глаз не видывал. Лицо девушки все время менялось, помнилось ему, любилось, чудилось в далеких снах, пугало. «Разве так бывает? — подумал отец Марк. — Все и ничего. Не- счастная — так хочется ее обнять, и сильная — хочется ударить». Дорога спускалась вниз к деревне, вдоль обрыва, откуда пришли па- стухи, а он повел ее вдоль монастырской стены наверх. Тропинка, петляя, уходила в гору. — Люди хуже животных во всем, отец. Так она сказала, а он вздрогнул, вспомнив глаза пастухов за стеной. «Откуда у крестьянской девочки такие мысли, мои мысли?» Застывшие без ветра травы волной стелились до близкого неба, зве- нело солнце. «Сколько жизни в этом мертвом лице!» Отцу Марку не- стерпимо захотелось обнять ее, лечь на траву, захотелось того, о чем он устыдился думать... — Я ведь нравлюсь вам, отче? Он глупо улыбался и молчал. Показалось, что легли на эту траву, она села на него сверху, сдернула через голову хлопковую робу, он увидел торчащие темные соски и горя- щие волосы, закрывшие от него солнце. Зрачок ее левого глаза вдруг отъехал в сторону, обнажив пустоту белка. В мозг вонзились тысячи игл. Показалось. «У нее “ленивый глаз”, — успокоил себя Марк. — Такой был у ду- рачка Алонсо. —Отец Марк вспомнил, как дразнил его, маленький, с другими детьми. — Занервничала и перестала следить. За это ее и за- травили. Ведьма, кричали они... А что это такое — ведьма?» Она улыбнулась горько, тряхнула волосами и пошла. Марк хотел что-то сказать, но не знал что. Тяжело ступая, начал подниматься за ней по тропе. Перевалили через уступ. Отец Марк почувствовал, какой он старый. Ему было нечем дышать.