Сибирские огни, 2018, № 4

132 ДАВИД ШАХНАЗАРОВ ГОРА Отец Марк судорожно перекрестился, глубоко вздохнул: «Что со мной не так, Господи?» Наваждение ушло, оставив его трясущегося, в поту, с дарохранительницей в руках. Служба окончена. Очередь паломников поднимается вдоль стены по узкой лестнице к деревянному образу, следом идут монахи, последним — отец Марк. Встал между полом и потолком на приступке перед образом из де- рева. За спиной — храм, громадное пространство воздуха и стены, а за стенами — весь мир. Черное, чужеземное лицо затягивает в себя свет. Таких лиц не найти среди местных крестьян, да и вряд ли найдешь где еще. Сколько часов он провел силясь поймать неуловимое, ускользающее внутри нее! Она тянет руку, не приветствуя — отстраняя от своего величия. Дотронулся... Исполняя чей-то нелепый трюк, сильный ветер из две- рей загасил часть свечей. Ненужным и пустым показался себе настоятель в полутьме своего храма! Иголки закололи в голове и руках. Кто-то начал рваться наружу, привязанный к сердцу невидимой цепью. Отец Марк почти побежал во двор, в квадрат ускользающего света и воздуха. Там он долго не мог сдвинуться с места, сердце билось в виски, кру- жились стены монастыря, сверху безучастно зияли звезды. Ее нашли в пещере, хоть никто не слышал о пещерах в этих горах. Говорят, пастухи хотели увезти ее вниз, в деревню, но чем ниже спуска- лись, тем она становилась тяжелей. Пришлось оставить ее на Горе. Во- круг основали монастырь. Дом для паломников часто пустует. Братья молят о чуде, но Черная Мадонна не чудотворна. Разве так бывает? Ведь если нет чуда, люди обя- зательно его придумают, потом еще и еще... А тут — никто не плачет от счастья, не кричит, что исцелился, — чудо, что никто не придумал чуда. Черная Мадонна молчит — и это чудо само по себе. Не дала спустить себя с Горы, молча протягивает руку, будто отстра- няет от себя, но рука все равно блестит, засаленная губами паломников. «Моя гора, сам выбираю страх и покой...» — думал отец Марк и привычно бормотал «Отче наш», поглядывая на темный проход в люби- мый, но зачем-то такой страшный храм. II. Ночью кто-то негромко постучал в ворота. Отцу Марку сквозь сон показалось: давно ждал этого стука. Тяжело дыша, поднялся с деревянного ложа, принюхался к ночному воздуху, вставил отечные ноги в плетеные сандалии, нащупал в темноте рясу и пояс, аккуратно повешенные на спинку стула. — Что случилось?