Сибирские огни, 2018, № 4

99 ВЛАДИМИР ЗЛОБИН КАК СКРИПИТ ГОРОХ ное, тебя волнующее, рассказать, и она выслушает. У меня таких нету. Умерли. А вы злитесь! Даже ты злишься. А я ведь просто поговорить хочу. Мне скучно. Мне очень одиноко. Я зажилась. Мгновенно Юра осознал ту боль, которая толкала Лидию Михай- ловну на неумелый разговор с ним. Это был не пошлый эгоизм, которым так любят объяснять сложные явления, но отчаяние, что ты теперь лишь объект, которому нужно не забывать пить таблетки. А кому хочется ощу- щать себя стулом? Устыдившись, Юра проговорил с бабушкой до самого вечера, и проговорил хорошо, на равных, по-дружески, так что, когда Ли- дия Михайловна отправилась спать, она не вспомнила ни про отсутствую- щего кота, ни про свои обыкновенные назидания. Посреди ночи Юра проснулся от чьих-то шагов. Диван застонал, будто его оторвали от заслуженного наслаждения. Шаги придвинулись к двери. Палка заскребла по полу. Несколько долгих секунд дребезжал крючок, а потом дверь, описав скрипучую дугу, хлопнула о буфет, затем еще и еще, гася амплитуду. На Лидии Михайловне была белая ночнушка чуть ниже колен. Толстые пальцы с толстыми неподстриженными ногтя- ми цеплялись за доски. Волосы разметались и стояли дыбом вокруг лица. — Вася не приходил? — спросила Лидия Михайловна и вся задро- жала. — Не приходил, — пересохшей глоткой ответил Юра. — Ты дырку ему открыл? — Открыл. — Чего же он тогда не приходит? — Старушка задергалась, готовая расплакаться от обиды, нанесенной котом. — Это же кот. Он гуляет по ночам... — Его и днем не было. — Да придет, куда денется, — пробормотал Юра. И тут произошло то, чего он никак не ожидал. Лидия Михайлов- на вдруг устремила взгляд куда-то на входную дверь, будто могла видеть сквозь нее, и, находясь внутри запертого дома, истошно заверещала: — Вася! Вася! Иди домой! Вася! Она поудобней уперлась палкой в пол и приготовилась закричать еще громче, так чтобы наверняка преодолеть брус, шифер и стекло. — Бабушка, тихо, тихо! — пораженный Юра сбился на умоляющий тон. — Не кричи, пожалуйста! Люди же спят. Тем более тебя отсюда не услышат. Это на крыльцо надо выходить, а там кричать нельзя: ночь на дворе. Ты иди ложись спать, а я кота покараулю. Дырку я открыл. Когда он придет, я его к тебе запущу. Аргументы намеренно были подобраны четкие, дабы отпугнуть при- зрак близкого сумасшествия. — А ты дырку точно открыл? — недоверчиво спросила Лидия Ми- хайловна. Ночнушка на ней скрывала что-то помимо тела. Юра не хотел знать что: он боялся, вдруг ему откроется какая-нибудь червоточина, на дне которой клокочет и воет старческое слабоумие. —Точно открыл. Я дырку коту всегда открываю. Ты иди. И надевай в следующий раз тапки. Застудишься.