Сибирские огни, 2017, №7

84 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ — Да, взглянула пару раз, не все время. — Через два дня мы уезжаем в Челябинск знакомиться с родителя- ми, и назад я не вернусь. Вы сможете объяснить ситуацию директору? — В смысле? — Я выхожу замуж за Романа и переезжаю в Челябинск. Что вас удивляет? — Но... променять Питер на Челябинск... — От растерянности я сморозила явную глупость. — Я меняю эрзац на настоящую жизнь, ясно? Думаете, легко с ва- шим старпером управляться? — Алиса! Не смейте ниспровергать кумиров... — Да пусть остается на пьедестале, я разве имею что-то против? — беззаботно сказала Алиса, слизывая шоколад с ложечки тонким и острым змеиным язычком. — Он по-своему неплохой мужик, а когда-то, в де- вяностые, наверное, вообще был крут. Только ведь это давно было, так? А я не люблю музейные редкости. — Она прищурила свои сапфировые сканеры, взмахнула ресницами и спокойно, без раздражения и злобы, объ- яснила: — Разве вы не видите? Он уже давно выдает себя не за то, чем является. Является он пожилым дядечкой с больным сердцем, который обожает дочь, жену и радости семейного очага. А хочет казаться роковым и ужасным Демиургом, собственничает. Слышали, какой он концерт се- годня устроил? Это все из-за Ромы. А по какому праву? Даже вы были с мужчиной! Между прочим, я не устраиваю ему концерты из-за жены. — Вы же сами... — Да, я воспользовалась предложением. И что? Думаете, я согла- шусь стать игрушкой на всю жизнь? — Но в этом Челябинске... —Нет Эрмитажа? Я повторяю: музейные ценности не люблю. Мож- но я кое-что расскажу? Знаете, это я сказала Демиургу, что мечтаю сходить на пекинскую оперу, и он постарался. А на самом деле это Ромчик любит экзотику, и мне очень хотелось поздравить его с днем рождения. Но... я не могла позволить себе такие дорогие билеты. А поздравить хотелось. — Какое коварство! — Вот именно, и мне стыдно. Передайте, пожалуйста, Леониду Пе- тровичу, что я прошу за все прощения и желаю счастья. — Алиса, наберитесь смелости и скажите сами. Так будет честнее. — А зачем эти отрицательные эмоции? Кому они нужны? Я без них проживу. И во-вторых, я не собираюсь возвращаться на работу. Она достала пудреницу и посмотрелась в зеркальце. — Нет, я не похожа на мазохистку. Ничего общего... А вы его ува- жаете, найдете нужные слова. Память молодости, так сказать... А можно я спрошу? Он был вашим любовником? Я немножко ошалела от этого нагловатого напора. И все-таки реши- ла сказать правду (тем более что в свое время это меня мучило). — Увы, нет, Алиса! Леонид Петрович никогда не видел во мне жен- щину. Даже когда мне было тридцать два, я для него была чем-то вроде живого гугла, переводчика и всепонимающего уха, которому можно из- лить любые тайны.