Сибирские огни, 2017, №7

71 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ — Анна Александровна! Бога ради, не убегайте! Я так взывал к Го- споду, умоляя направить вас в мой невеселый приют! У меня нет паспорта и поэтому нет мобилы. Почтовых голубей тоже нет, увы мне, грешному! Оставались только молитвы — это самое действенное. — Пожалуйста, не притворяйтесь добродетельным — не поверю, — сурово сказала я, с ужасом чувствуя, как в душе поднимается волна ра- дости и начинают розоветь щеки — и с этим ничего невозможно было сделать. Василий легко и быстро спрыгнул вниз. Интересно, человек, кото- рый читает такие стихи, способен совершить циничное преступление? — А вы меня проведать пришли? Видите, жив-здоров, вашими мо- литвами. Сегодня даже ангелу голову успел приклеить. Тому, который в склепе. — Откуда вы знаете эти стихи? — Со школы, конечно. Это Лермонтов, помните? Всегда думал, по- чему я, грешный, не могу так написать? По-моему, это несправедливо. Я хотела сказать, что тороплюсь, но вместо этого спросила: — Вы сейчас похожи на древнего иконописца — вы художник? — В прошлой жизни был учителем рисования, — улыбнулся Васи- лий. — Не бог весть какой талант, но игуменья разрешает росписи по- новлять. Разумеется, потому что новодел, к Феофану Греку не допусти- ли бы. — А как дошли до жизни такой? Вы же образованный человек! Хотела выразить недоумение, сочувствие, а получилось очень резко, как будто я его осуждала. Он не обиделся, лишь горестно склонил голову, как школьник. — Как все, — кротко ответил Василий. — Дело обычное — бес по- путал. И под опущенными ресницами пробежали подозрительные насмеш- ливые искры. — Любят эти бесы меня, к сожалению. Вот борюсь-борюсь, сами видите, — он широко обвел рукой пространство храма, — а они все равно липнут. Не отпускают. — А если уйти в монахи? Там-то их нет. — Да это не факт. И потом, если начистоту, я есмь человек мира, не готов в монахи. Это у тебя, мать, все просто... Это был явный намек на зимнее приключение с сумкой, значит, он тоже ничего не забыл. А выглядела я тогда весьма глупо. От этого стало очень обидно, и я поджала губы: — А вы не осуждайте: я сейчас поумнела... Ну, рада была, что вы пребываете в таком... креативе. — Где?! — Ну, в смысле, творите. Желаю успехов, а я спешу: мне нужно найти пару для театра. — А куда идете? — На пекинскую оперу, — гордо сказала я, ощущая себя небожите- лем.