Сибирские огни, 2017, №7

67 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ но, мы бы разорились. Самостоятельно работать вы не умеете, но я остал- ся с вами и всех спас. Чуешь, Анна? — Вы это о чем? — Я растерялась. Скорость, с которой у Демиурга затягивались душевные раны, всег- да поражала. При этом потери переживались глубоко и искренне, однако длилось это недолго. Сейчас был поставлен пятичасовой рекорд. Да, со- баку он, наверное, вывел часов в семь, теперь начало первого, видимо, воспоминание о Лизе уже отошло «в шкатулку памяти», повторив судьбу всех кротких и беззащитных, и Леонид Петрович перешел к насущным проблемам. — Чего молчишь? — Мой шеф сердито смотрел из-под рыжих бро- вей. — Если честно, я поражена: у вас акулий иммунитет. — Поэтому и жив до сих пор. А что ты предлагаешь — сопли же- вать? Ей уже некрологом не поможешь, а я не собираюсь стать смертни- ком-сердечником, ясно?.. Было? Было! Было и прошло. Леонид просканировал взглядом дверь, за которой трепетала Алиса. — Мне интересно, что в коллективе подумали. Вы же что-то поду- мали, правда? Или надеялись, что я навсегда исчезну? Какие были вер- сии? Супружескую верность нарушал? Я неопределенно пожала плечами: — Н-ну, Леонид Петрович, все, наверное, по-разному подумали. — Ясно, ясно! Дзынь! Шеф безжалостно щелкнул по хрустальной рюмке. — Вот скажи, откуда у вас, у баб, столько фантазий в голове? Ладно бы только эротические — это природа... — А какие еще? — Я заинтересовалась, несмотря на все ужасы на- шей беседы. — Вы же по природе своей мазохистки — лезете любой ценой всех спасать. И получаете предсказуемый результат. Причем вы все такие: и она, — он кивнул на дверь, — и ты, и Лиза. Суетесь не в свое дело, пока по носу не дадут. Я ведь Лизавету предупреждал. Но не признавала наша Лиза руководящего начала: только Бог, видишь ли, авторитет! Мечтала за веру пострадать и убогим помогала: лечила, кормила, тряпки им со- бирала. Да не все любят, чтобы их жалели. Некоторые терпеть не могут, когда в рай насильно зазывают... Кажется, это называется гордыней? — На что вы намекаете? — похолодела я. — Я о бомжах говорю. Ее рюкзак нашли около кострища на пусты- ре. А кто у костров греется? Наверняка бомжику проповедовала. — Не факт. — Нет, факт! В полиции сказали, что со вчерашнего вечера все бро- дяги в районе разбежались. Исчезли. С чего бы это? Надо быть разбор- чивее в знакомствах, правда, Анна? И «объяли меня воды до души моей»... Я огляделась в тоске — ком- ната начала медленно вращаться. — Ты чего так странно смотришь? Напугал я тебя? Бомжей бо- ишься?