Сибирские огни, 2017, №7

66 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ Мне стало очень страшно — ледяная рука комкала изнутри желудок и потолок нехорошо наклонился в сторону. Всем своим существом я не- навидела насилие. Кто мог убить эту маленькую беззащитную женщину, похожую на юркую синичку? У какого дьявола поднялась рука? — Она же птичка божия, безвредная была. Лестницы мыла и пела псалмы. А на вас вообще молилась, Леонид Петрович! — В некоторой степени это было взаимно, — согласно кивнул он. — Я все думал, что она не из нашего времени, какой-то средневековый ре- ликт: кроткая, почитающая мужчин, молчаливая, верующая, нищая и всем довольная. Не было в ней никакого желания бороться за сытую и счаст- ливую жизнь. — У нас ее некоторые считали юродивой... — Придурки! Кроткая, кроткая она была, а кроткие обладают не- земным притяжением — это еще умные люди до нас заметили. В наше время они похожи на бабочек зимой. Представь: снег валит, и вдруг летит голубая бабочка! Сейчас кротких почти нет: вымер экзотический вид, что неудивительно. Несмотря на дурноту, я удивилась: мои самые смелые догадки оправ- дались — наш грозный Демиург в душе всегда был романтиком. И, судя по всему, очень чувствительным. — Наверное, из-за этих взаимных симпатий судьба привела меня к месту упокоения нашей несчастной бабочки. Это было — как бы помягче сказать? — очень странное место. Странное место? От этих слов мне стало совсем плохо и потолок стремительно поехал вниз. — П-почему странное? Ч-что в нем было такого странного? — Да, собственно, ничего. Что может быть странного в трансфор- маторной будке? Босс достал узенькую коричневую сигариллу и зажег. Секунд пять он смотрел, как разгорается красный кончик, а потом с наслаждением и хрустом смял запретный плод, и правильно сделал, потому что выгля- дел он отвратительно. Зато мне стало легче: тоненькая струйка дыма до- стигла носа и окутала запахом вишневых косточек — потолок перестал падать. — Мы жили в одном дворе. И нашел ее мой пес. Утром приклеился к трансформаторной будке — и ни тпру ни ну. Уши прижал, ноздри раз- дувает, вытянулся в струну, и нижняя губа дрожит — все как положено! Смотрю, дверь закрыта неплотно, замок не заперт. Какая первая мысль? Правильно — крыса. Наклонился, пригляделся, а изнутри на меня смо- трит Лиза: глаза в глаза, веки полуприкрыты, лицо синее... Такие вот гляделки у нас произошли. Шеф снова наполнил рюмки. — А потом? — Потом, как законопослушный гражданин, вызвал полицию, по- ехал в отделение и очень долго доказывал, что это сделал не я. Если бы дело приняло неправильный разворот, работу издательства, возможно, приостановили и были бы проблемы и, как следствие, санкции. Возмож-