Сибирские огни, 2017, №7

63 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ поглаживала крышку телефона. Но позвонить красавица не смела. «Мо- жет, у него есть еще одна Алиса, — подумала я и тут же смутилась. — Вредничаю, потому что старею». Однако чувствительная чеширская ко- шечка моментально уловила «волну» и с удивлением посмотрела мне в глаза, как будто укоряла: «И вам не стыдно?» Я вспыхнула как спичка: «Стыдно, деточка. Еще как стыдно! Я в душе завидую тебе — такой мо- лодой, такой красивой!» Мои покаянные размышления прервал истошный вопль охранника: — Приехали! Потом из-за двери высунулась бритая голова и сказала страшным шепотом: — Не в настроении... Держитесь! Мы замерли. И тут же стремительно вошел Демиург; полы француз- ского кашемирового пальто вились за спиной, как складки королевской мантии. Выглядел шеф неважно: воспаленные веки, мешки под глазами, как у породистого бульдога, правое веко слегка подрагивало, кожа блед- ная до синевы, поэтому веснушки казались не золотыми, а коричневыми. Мы знали, что букет этих невеселых примет означал примерно следую- щее: «У меня зверски болит сердце, но я на это плюю, и только посмейте что-нибудь сказать про мое здоровье!» Господин Бронштейн быстро и решительно подошел к столу и нечаянно опрокинул переполненную му- сорную корзину. — И это начало трудового дня? Ни стыда ни совести! — зловеще сказал он. — Откуда с утра столько дерьма? — Уборщица не пришла, — прошептал хозяйственник, который то- сковал в заднем ряду. — Мы сейчас позвоним. — Звонить не надо, — отрезал шеф. — Ищите другую. — Леонид Петрович, она ведь очень обязательная и аккуратная. Со всяким может случиться... Рыжая бровь выгнулась дугой, на переносице появилась морщинка. — Вы не услышали меня, Александр Николаевич? Хотите, чтобы я нашел другого завхоза?.. Ладно, теперь о главном — как будем праздно- вать МЖД. Я имею в виду Международный женский день. Надеюсь, что все поняли. Он вытащил из кармана пачку бумажных прямоугольников и эффек- тно кинул на стол — они легли как карты, веером. — Подходите берите — это билеты на пекинскую оперу. Каждому по две штуки. — Как эксклюзивно! — воскликнула Алиса. Бедный Александр Николаевич, обезумев от страха, снова проявил вольнодумство: — Леонид Петрович, я все понимаю — это так здорово: дорогие ко- стюмы, декорации... Но они же пять часов поют тонюсенькими голосами! Как ультразвук. У меня мигрень, я сойду с ума... Я ничего не понимаю в китайском искусстве. Я человек православный. — Одно другому не мешает, — невозмутимо сказал шеф. — Нужно расширять кругозор. И учтите: я никому не навязываю эти билеты.