Сибирские огни, 2017, №7

58 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ — Сдохни, гад! — истошно закричала я и со всего размаху опустила груженый пакет на затылок снайпера. На секунду заглянула в удивленные глаза со зрачками-точками. Но было уже не страшно. Я уже перешла грань и, упираясь руками в грязный подбородок врага, навалилась худым телом, опрокинула Пижона на снег. Тот попытался встать, но не смог: подоспевший пес крепко ухватил его за нос и прижал. Тошнотворный звериный запах накрыл меня с головой, и сознание ушло. Очнулась я в вагончике на солдатской койке. Снизу и сбоку внима- тельно смотрели четыре разноцветных глаза: два человеческих, два золо- тисто-карих, собачьих. Василий стоял на коленях и напряженно вгляды- вался в мое лицо. Пес сидел, вытянув морду и навострив уши. — Фу, очнулась! Очнулась наша Настасья Микулична! — радостно рявкнул Василий. Песик с облегчением вздохнул и засунул нос в широкий рукав пальто. Нос был, как полагается, влажным и холодным, и я невольно вздрогнула. С тревогой покосилась на легкомысленно распахнутую дверь и ситцевую занавеску, которая шевелилась под порывами ветра. — Где они? Они... ушли? — Их увезли. Наша полиция нас бережет, — просиял Василий цы- ганской улыбкой. — А вас почему не забрали? Вы тоже участвовали. — Я потерпевший, — ласково сообщил Василий. — В отличие от тебя противоправных действий не совершал, только защищался. Забрать хотели тебя, матушка, как напавшую. Но я не дал. Сказал, что это за меня жена заступилась, и они поверили. — Что?! —Шучу! — с деланым испугом тут же поправился он, и выражение его лица стало очень симпатичным. — Тоже мне — шутник... — Я даже не обиделась и рассмеялась вместе с ним. — Я, между прочим, переводчик и кандидат наук. Василий кивнул с пониманием: — Видишь, Треха, какая серьезная женщина... Пес зевнул. — Ясен перец, такая за бомжа замуж не пойдет. Да и я, матушка, жениться не собираюсь: ты не моего поля ягода, уж извини... А сказал, чтобы не увезли с места происшествия в одной машине с теми годзилла- ми. По-любому спасибо тебе, добрая женщина. Если бы не вы с Трехой, лежать бы мне сейчас в склепе с дюбелем в башке. — Он зажмурился и тряхнул кудрями. — Ох долгая была бы смертушка. И неожиданно поклонился мне, чем сильно смутил. Я медленно села на постели. В принципе, все было в порядке: немного звенело в ушах, но это пустяки. Желание покинуть сей убогий приют стало неодолимым. — Все-все, Василий! Я принимаю благодарности и спешу домой. Мне правда пора. — Ты идти-то можешь? Хочешь, на руки возьму? — Не стоит, — усмехнулась я и решительно поднялась.