Сибирские огни, 2017, №7

57 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ Высокий мужичок с низким лбом держал здоровую палку и откро- венно примеривался, как неандерталец на охоте. Второй, пониже, опустив маленькую голову на тонкой шее, глядел в землю. Это был пижонистый аристократ с помойки: рваная куртка «Хелли Хансен», вытертые, как рядно, джинсы «Эливайс», модные кроссовки в паутине трещин. Теперь ветер дул в мою сторону и кислый аромат мусорных баков был нестерпи- мым. — Что, дядя Василий, страшно помирать? — тихо спросил Пижон. — Не хочу помирать! — согласился Василий и угрюмо потряс голо- вой. — А чего? Примешь мученическую смерть и сразу наверх! Поми- рать всегда нелегко, так что разницы особой нет — когда. Зато из ува- жения мы тебя в любимом склепе закроем. Только громко не кричи, не беспокой усопших. — Может, вы уйдете? — кротко попросил Василий. Он явно не хотел драться. — Не-а-а... — пропел Пижон. — Лучше мы останемся, а ты на- всегда уйдешь... Он по-кошачьи метнулся к земле и швырнул полную горсть песка в глаза Василию. Раздался оглушительный рев — наверное, так кричали наши прародители на охоте. — Бе-е-ей! — Я не могу... — натужно просипели в ответ. Неандерталец занес было дубину, но трехногий пес крепко ухватил палку молодыми зубами. Пижон засадил ему пинка под ребра. В следую- щее мгновение Василий ударил сапогом самого Пижона под дых, тот пре- вратился в букву «Г» и завалился набок. Почти одновременно огромный кулак врезался в скулу доисторического охотника, но тот как будто не за- метил и боднул противника в грудь. Василий пошатнулся, однако устоял, и тогда они схватились по-русски, на кулаках. Из носов и рассеченных бровей брызнула кровь, и драться стало труднее. Они обнялись теснее и начали бороться. Соперники тяжело дышали, медленно поворачивались, пытались повалить друг друга. Никто не сдавался! Пес бегал вокруг и по-джентльменски не вмешивался. Вдруг он тревожно взглянул в мою сторону. И стало ясно: что-то изменилось. Пижон больше не валялся на сне- гу. Он отполз к вагончику и внимательно наблюдал за борцами, стара- ясь вычислить, когда Василий повернется затылком. Потом медленно, не привлекая внимания, подтянул «автомат», в дуле блеснул толстенный дюбель. «Сейчас он его убьет», — ясно и четко прозвучал чей-то голос. Я почувствовала, как стекленею: ноги стали хрупкие и прозрачные, паль- цы похолодели, в голове что-то зазвенело, как проволока на ветру. Пижон сжал рукоятку двумя руками, встал на колено... Я рванула на негнущихся ногах, ожидая, что сейчас сломаюсь, разобьюсь, превращусь в груду хру- стальных осколков, не добегу. Стрелок тщательно целился, борцы пово- рачивались по часовой стрелке, и загорелая спина Василия заблестела на солнце.