Сибирские огни, 2017, №7

55 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ С быстротой гепарда я побежала домой. Долго не могла попасть клю- чом в замок: опять затрясло, руки прыгали как на пружинах. Да! Бомжи едят собак и голубей, я много раз об этом слышала, и это очень логично, очень правдоподобно. А что им остается? Как-то переводила на англий- ский книжку о революции: среди прочих ужасов автор упоминал знаме- нитого чекиста Бокия, который страдал от туберкулеза и, действительно, в трудных фронтовых условиях употреблял собачье мясо — проверенное народное средство Востока. «Ох, что я наделала! — запричитала я. — Почему не взяла эту псину?» Наконец-то ввалилась в квартиру, скользнула по зеркалу, вспомнила прощальный взгляд янтарных глаз, когда уносил Василий покорного стра- дальца, и застонала, почти завыла. Минут десять металась по коридору, ломая пальцы и размазывая слезы, которые обильно орошали золотистый воротник нового пальто, а потом осенило. Встала на колени перед зерка- лом, извлекла заветную коробочку, надела перстень и прерывисто зашеп- тала. Камень поднесла так близко к губам, что нежное озерцо аметиста запотело от дыхания, как будто камень задумался и прикрыл невидимыми ресницами свое око. — Ты же можешь выполнить хотя бы одно, ну самое маленькое, ерундовое желание! Я ведь не за человека прошу, — торговалась я с коль- цом. — Я выкуплю его и клянусь, возьму домой. Только пусть доживет. Пусть доживет! А с этим уродом сама справлюсь... И вдруг я поняла, что услышана: истерика прекратилась. В груди больше ничего не дергалось и не трепетало, сердце билось часто, но ров- но. Меня охватила холодная спокойная злость — наверное, такое чувство возникало у тех, кто шел в атаку. Эта злость окатила меня с головы до ног и застыла, превратившись в непроницаемый скафандр. Наслаждаясь чувством собственной защищенности, я схватила пакет и деньги (может, удастся подкупить этого урода?), открыла пинком дверь и помчалась по улице. Перстень снимать не стала. Он мне теперь помощник — снимут только вместе с пальцем. В голову приходили попеременно утешительные и неутешительные мысли. «Он выглядит аккуратным и сытым, не похож на отчаянного. А если он садист? — стиснув зубы от ненависти, бормотала я, сжимая внутри перчатки выкупную купюру. — Или у него действительно тубер- кулез? Едят же люди барсучий жир... Фу, какая гадость! В магазин его, видите ли, не пускают. Да тебя нужно в психиатрическую больницу сдать! Не согласишься на выкуп — я это сделаю. Даю слово!» Страха не было — была решимость. Я рывком распахнула калитку, бросилась вперед и остановилась как вкопанная, едва не вывихнув щиколотку. «Что ты, добрый конь, травяной мешок, спотыкаешься?» — прошептала я, пытаясь осознать увиденное. Несчастная лохматая жертва, сморщив нос, старательно выбирала из ку- стов финские сосиски. Никакого внимания на влетевшую даму пес не об- ратил, он напоминал ребенка, который с сосредоточенным и довольным видом лопает найденные конфеты. На шее был самодельный ошейник из