Сибирские огни, 2017, №7

35 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ что я засомневалась: не перепутала ли? Не дай бог, с перепугу ворвалась в чью-то квартиру. Постойте, какая квартира? Я же видела вывеску... Робко я стояла в дверях, созерцая зал. Где-то высоко-высоко, под самым потолком, тонула в полумраке большая люстра, похожая на некое бронзовое светило, зато мягко горели бра на стенах, усыпанные дожди- ком хрустальных подвесок. Граненое стекло празднично поблескивало и отбрасывало радужные пятнышки. На письменном столике и бюро све- тились маленькие лампы с зелеными абажурчиками. Напротив дверей висело огромное зеркало, в котором отражался полутемный коридор, откуда я пришла, и длинная череда светильников, уходящая в бесконечность. Свет падал сверху, скрадывал морщины, аккуратно подтушевал тенями ресницы, глаза таинственно заблестели, отражая сияние хрусталя. Но... это же не я! Длинные волосы, гладко зачесанные назад, старинное платье черным колоколом, узенькая талия, затянутая в корсет, — послушай, зеркало, это не я! Это кто-то похожий смотрит сквозь тонкое стекло из зеркальной глубины, смотрит внима- тельно, глаза в глаза, как русалка со дна замерзшего озера. Голова закру- жилась, как будто я наклонилась над заледеневшей полыньей. Потом в глубине хрустального коридора что-то быстро промелькнуло... «Сегодня же полнолуние! Нельзя глядеться в зеркала», — прошептала я и поспе- шила прочь. Вдоль стен стояли витрины с украшениями: заколки, серьги, брас- леты, броши — все лежали в фирменных атласных футлярчиках. На по- желтевших шелковых крышечках были красиво напечатаны названия не- известных торговых домов: на французском, немецком или на русском, с ятями. Именно эти хрупкие коробочки, такие беззащитные и трогатель- ные, привлекли меня. Их, наверное, доставали и открывали только по великим праздникам, поэтому они пережили революцию и Гражданскую войну. А хранили они подарки, сделанные по особым случаям: на свадьбу, на рождение... Особенно волшебными казались кузнечики и стрекозы — их было много, целая стайка. Они посверкивали сапфировыми глазками, насто- роженно следили за незваной гостьей, стараясь угадать, не выберу ли я кого-то из них. «Конечно, не выберу, — улыбнулась я. — Во-первых, не- возможно даже представить, сколько вы стоите! Вон, у тебя бриллианти- ки на ножках, а у тебя — на крылышках, как росинки... Во-вторых, жаль разрушать такую необычную компанию. Кстати, почему вас так много? Вы что-то означаете или мода такая была?» Огромная стрекоза припод- нялась и зыркнула на меня: у нее было золотое девичье тело и изящная го- ловка, украшенная высокой прической. Но неуемная фантазия художника дополнила образ лапами грифона с нешуточными когтями. — Ты так внимательно смотришь на нас, гостья! Мода, говоришь? О нет, все гораздо серьезнее! Мы сны о прошлом, о том, что не сбылось. Мы чьи-то мертвые надежды и мечты... — Если вам когда-нибудь приснится кузнечик, это к большой опас- ности: за вами следят темные силы, — поддержал ее кузнечик с агатовы- ми глазами.