Сибирские огни, 2017, №7

19 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ Мои ноги почему-то вросли в пол, и я на минуту окаменела, наблю- дая, как птичья лапка с алыми коготками сорвала с головы черный платок. — Смотри, мама, смотри, запоминай! Я тебе сейчас удачу приво- рожу. Несколько движений, пара узелков — и уже готов черный заяц, страшный и мерзкий заяц-вуду. — Лови, мама, подарочек! Лови, дорогая... Ап! Она швырнула, целясь в лицо, и я, защищаясь, поймала это стран- ное изделие. Заяц был теплый и мягкий, как живой, и омерзительный на ощупь. —Бросай! Вы же взрослая женщина... Вы что, ничего не понимаете?! — На удачу, на удачу, мама! Не слушай его... Саша выпрыгнул из-за прилавка и мчался ко мне на помощь. Руки стали мягкими и непослушными, пальцы как вареные макаронины — и все-таки я напрягла до отказа волю и бросила зайца туда, откуда он при- шел. А потом я побежала прочь. Прочь от Сашиного бубна, и от Сороки- воровки, и от всего этого морока. Глава 3 С тревогой я посмотрела в окно: оконные прямоугольники уже по- чернели, народ потихоньку потянулся к дверям. Поудобнее взялась за палки и тоже направилась к выходу. Это мне далось нелегко: рюкзачок с привязанной рыбой тянул назад, лямки врезались в мои худенькие плечи, стремясь превратить в подобие Венеры Милосской. Я поняла, что пере- оценила силы, все время останавливалась, отдыхала и проклинала свою жадность. «Вот что за странность такая! Если захочется — обязательно надо купить! А то ночью не засну», — причитала я по дороге, хоть и зна- ла, что бесполезно. Не могу смириться с неисполнением желаний: такая родилась, такая и помру. С трудом приоткрыла тяжелую дверь и сразу получила пригоршню мокрого снега в лицо: на улице веселилась метель. «Ничего страшного! — подбадривала я себя. — Сейчас вызову такси — и все дела». Однако мой мобильник не подавал признаков жизни, и на черный экран красиво опускались снежинки. Да что же это? Телефон новый, аккумулятор с утра был полный. Я упрямо тряхнула головой, предчувствуя беду, и решила голосовать. Неожиданно из снежной круговерти вышло подвыпившее существо в шинели, треухе и с баяном на плече. — Подай денюжку, я тебе сыграю... — У меня нету. — Врешь, — с ненавистью сказал пьяный музыкант. — У таких, как ты, всегда деньги есть. Я вашего брата вижу насквозь. Отчасти он был прав: наличка потрачена, но оставалась карта. Я уверенно махнула рукой, и подрулило такси. — Есть терминал? Карты принимаете?