Сибирские огни, 2017, №7

180 влечения брома из водных растворов. В 1927 г., уже в Одессе, Борис Григорье- вич занимается строительством хлормаг- ниевого завода. В 1929 г. Б. Г. Пантелеймонов был направлен в заграничную командиров- ку в Германию для закупки удобрений, участвовал в химическом конгрессе. По просьбе М. Горького написал для совет- ского журнала «Наши достижения» ста- тью «Использование соляных озер (рап- ные производства)» 21 . Истинные причины «невозвраще- ния» Бориса Григорьевича на родину, подтвержденные документами, надеемся, станут известны из дальнейших поисков в российских и зарубежных архивах. Ска- жем только, что в СССР те масштабные задачи в химической промышленности, которые ставились Пантелеймоновым, успешно выполнялись. В 1930 г. горным инженером из Си- бири М. А. Новомейским и англичани- ном майором Таллоком была получена концессия на добычу брома и поташа из вод Мертвого моря. В 1931 г. появилась Палестинская поташная компания, кото- рая уже через год поставила первые пар- тии брома и поташа на британский рынок. Вплоть до второй половины 1930-х гг. Борис Григорьевич активно работал с Новомейским, был его близким соратни- ком и помощником 22 . В Палестине в начале тридцатых годов Б. Г. Пантелеймонов женился на двадцатилетней Зинаиде Крумбах. По- сле ссоры уехал за ней в Бейрут, где стал работать в красильной лаборатории Леви. После бракоразводного процесса в сентя- бре 1935 г. инсценировал самоубийство (отравление), о чем как о состоявшемся факте сообщили ближневосточные газе- ты 23 . 21 Там же, с. 128—135. 22 Гельман З. Е. Сибиряк и Мертвое море // Хи- мия и жизнь, 2006, № 11, с. 53. 23 Агурский М. Сибиряк на Мертвом море // Ев- реи в культуре русского зарубежья: сборник статей, публикаций, мемуаров и эссе. Вып. 1. 1919—1939 гг. — Иерусалим, 1992. — С. 88. В конце 1930-х Б. Г. Пантелеймонов уезжает воФранцию. ВПариже в 1937 г. по рекомендации инженера В. Залкинда он знакомится с русским писателем-эми- грантом А. М. Ремизовым. За несколько лет до этого Борис Григорьевич направ- лял Алексею Михайловичу стихи поэтес- сы Нахичеванской. Возможно, это были его собственные стихи. У Ремизовых Пантелеймонов встречает Тамару Ива- новну Кристин, ставшую впоследствии его женой 24 . Тамара Ивановна, по воспоминаниям Н. А. Тэффи, «любила и понимала ли- тературу. И у нее было художественное чутье». Работала художником, скульпто- ром. После смерти Бориса Григорьевича, вероятно, отвечая на заданный вопрос, она написала русскому поэту, художе- ственному критику, организатору вы- ставок и издателю С. К. Маковскому: «…у Бориса Григорьевича никогда не было детей — ни в России, ни за гра- ницей. И это было для него большое горе» 25 . За короткое время Борис Григорье- вич устраивает свой быт, покупает дом в парижском квартале Монруж. Активно занимается научными разработками, вы- ступает с лекциями в Народном универ- ситете, Союзе русских дипломированных инженеров, Обществе русских химиков. Темы его выступлений: «Химическая ку- старная промышленность. Возможность ее изучения и использования как средства заработка», «Породные бетон и гипс, их свойства, стоимость и возможность про- изводства средствами малых антреприз», «Дисперсная система, жидкость и газ», «Органическое стекло», «Пластические массы» 26 . 24 Ремизов А. Стекольщик // Грани, 1952, № 15, с. 3—13. 25 Российский государственный архив лите- ратуры и искусства (далее — РГАЛИ), ф. 5212, оп. 1, ед. хр. 364, л. 7. 26 Россия и российская эмиграция в воспомина- ниях и дневниках. Аннотированный указатель книг, журнальных и газетных публикаций, изданных за рубежом в 1917—1991 гг. — М., 2005. — Т. 4, с. 150.